Я однажды во сне с автоматом по небу летала,
Не пускала в калитку и бабушкин старенький дом
Тех заклятых врагов, по которым нещадно стреляла,
И, не видя меня, они бросились стаей бегом.
В это время мой дед написал в треугольник горбатый:
«Маша, мертвым не жди, а живым я к тебе не вернусь,
Завтра в бой мы идем, не с ружьем, а с колхозной лопатой,
Вам, родные мои, на восход до земли поклонюсь».
Канул дед мой Иван в мясорубке боев и пожарищ,
Своим телом-щитом, защищая Москву и страну.
Похоронка пришла, не просохшие слёзы остались
И с калиной пирог на рождение к каждому дню.
Сон, как будто бы явь, задержусь в нем, как можно подольше,
Дядя Петя лежит на столе в хирургии один.
Богу душу отдал он под скальпелем доктора в Польше,
А стремился идти он победно на серый Берлин.
Я лечу, где бои, оборона идет Ленинграда,
Петр - мой раненый дед, замерзая в окопе, лежал,
Жесткой хваткой в кольцо с каждым днем зажималась блокада,
Хлеба черствый кусок, умирая, в руке он разжал.
Сыновья и вдова получили письмо-похоронку,
Смертью храбрых герой ваш за родину вольную пал
Сыновья и вдова зарыдали отчаянно громко,
Старший сын в кулаке этот лист, ненавидя, сжимал.
Сколько б лет ни прошло с тех великих и страшных событий,
Нашу память нельзя, как свечу на столе затушить.
Можно сделать в мирУ очень много научных открытий,
Но запомнить одно: только РУССКИХ нельзя победить!
Я однажды во сне с автоматом по небу летала,
Пусть кому-то теперь очень странной наверно кажусь.
Сожалею подчас, о родных своих знаю так мало,
Но чтоб знали они, их геройством до неба горжусь!!!