Закончен бой и все оглушены
Той тишиной, что над землёю встала,
Как будто рядом нет уже войны
И миг назад снаряды не летали.
А пальцы онемели, и разжать,
Казалось, их ничто уже не сможет.
Они все также на курке лежат,
Их время отдохнуть, потом положит.
И нету сил, сказать и пары слов,
И от усталости обмякло сразу тело,
И лишь сейчас солдат заметил кровь
От пули шалой, что недавно пели.
И сел солдат, достал рукой кисет,
Смотрел, нахмурясь, на друзей усталых,
Чтил про себя, кого уж рядом нет
И тех, кто после боя жить остались.
Закрыл глаза, и будто дома он:
Сидит на стуле счастьем опьяненный,
Играет тихо песню патефон,
Сосед проехал мимо запыленный.
Играют дети, смех везде звучит,
И небо чисто, и летают птицы,
И где-то рядом иволга кричит,
И ласточка с детишками кружится.
От сильной боли он закрыл глаза.
Кровила рана, надо бы вставать,
Пойти в санбат, но силы нет сказать –
Осколок надо из руки достать.
Стянул пилотку с головы рукой,
глаза закрыл от подступившей боли.
«Сестрица!» - оглушено над собой
Услышал. Померещилось ли что ли?
Не мог он знать, когда подобран был,
Что на столе хирург достал осколок.
Открыл глаза. Где он? Совсем забыл.
Потом припомнил смутно он пригорок,
Где бой кипел, и громко пели пули,
Рвались снаряды, и гуляла смерть,
Где ветры, затихая, все же дули,
И где никто не собирался умереть.
Знал сейчас, что рана заживет,
оставит след едва заметным шрамом,
и он догонит свой ушедший взвод,
не запятнав себя презрением и срамом.