Из темноты прозрев я, миру улыбаясь,
Веки ото сна смог разлепить.
Так каждый раз с надеждой просыпаюсь,
Слепой надеждой, что по наивности сравнить
Мы можем с детскою мечтой,
К которой через много тяжких зим
Ты ,злой клеветник, с крышкой гроба золотой
Придешь, и вместе мир унынием заразим
В тот час, когда слаб стану духом и заблужусь во мраке тьмы густой.
Но все же трезв мой юный ум пока,
И в силах слышать Слово ухо.
А значит, есть надежда у меня наверняка,
Надежда, оглушающая звонким звуком
Тишины, немого созерцания,
В котором нет ни лжи, ни предрассудков,
А есть лишь сила пожалеть создания,
Живущие вне нравственных поступков.
Глаза их – бисер, сердце – пустота, а страсти ненасытной пыл все сторонится Знания.
Что за надежда может яро так
Дыханием жизни возставлять на ноги,
Оберегать от вражеских атак,
В которых жадность одолела многих
Слабаков? Так называть нас нужно.
Мы для себя создали все оковы,
Что ненавидим страстно, но в них влезаем дружно
С безумия улыбкой, забывая об основах.
Замедленного действия давно готова
бомба – болезнь тоски в нутро загружена.
Одно лишь слово, как смертельный приговор,
Трубит, но все присяжные давно ушли,
Они же подсудимый, адвокат и прокурор.
Судья остался размышлять. "А так уж ли
Необходим закон, который наказанием одних других спасает?
Ведь в жизни каждого из них сейчас он редко что меняет".
Почему? Ответ простой. Мораль-сестру, как устаревшее явление,
От брата отлучили, в раз соделав целью разложение.
Быть может, фарисейство стало б меньшим злом, чем правил вечных разрушение.
Одно лишь слово нынче правит балом.
И наблюдает небольшая горсть людей,
Как звуками пластмассы воют: "мало!",
Ненасыщаясь изощренностью идей
Касательно их жизни, их души.
Из материального переползло в духовное
Желание актуальным обладать в угоду лжи.
И можем замечать падение ровное
Всей утонченности изящнейших струн
альта, что век, похоже, свой отжил.
Альты сердец, гвардейцы жизни скоротечной,
Все прогоняют мягкий свет своих легато
По жилам тех, чей смысл бытия – Источник Жизни Вечной,
Дающий нам возможность отказаться от унылого формата.
Источник дарит истину, свободу и любовь,
Предоставляя случай для сражения,
В котором проливают море мыслей вновь,
За совершенство предают земное тлению.
Мы до сих пор находимся в томлении,
И из разбитого корыта хлещет кровь.
Надеждой я живу на то, что осознаем,
Что получить любовь мы можем лишь ее отдав.
Пора смириться, мы ей не обладаем.
Как обладать мы можем Тем, Кто вечно прав?
Поймем и то, что представляет из себя свобода.
Не отвержение Бога это, и не страсть,
Не что-либо иное, что навязывает мода,
А лишь способность выбрать чести масть.
И узок правый путь, и черти мутят воду – готовься сотню раз упасть.
Кто зло хотел бы совершить,
Тот тысячи Мессий готов распять,
Лишь потому, что не желает себе душу потрошить,
Ведь знает, что свободным ему в век не стать.
Освободился от закона – стал беззакония рабом.
Свобода в смерть, как сладкий яд, нас губит.
Свобода в жизнь дает увидеть ангела в хромом.
И поле брани – наше сердце, осталось выбрать лишь из двух сторон.