Пей свою серебристую воду, горе.
Слизывай её с моей шеи и щёк.
Хмурь, отражение, свои азиатские брови.
Я ; не тело и не душа, я ; мой исток.
Знаешь, бог в нас тоже больше не верит.
И два сердца в насмешку в моей груди
безответно бьются о Дальний берег.
Напои меня. Я ; птица, и я утомился в пути.
Пролетали мимо сиреневые озёра.
Это я - тот отцветающий иван-чай.
Как избавиться от печального образа рыцарю-фантазёру?
Нет, я сам разгадаю, не отвечай.
Пусть из имени-раны дальше льётся
Чёрная песня моих грустных сердец.
Спрашивает ещё одно незнакомое солнце,
Что было раньше: мудрость или мудрец?