светлое будущее
http://www.stihi.ru/2015/01/03/6364
в городе-герое все кто не стали героями
стали посудомойщицами и официантами
потому что героев
сыновей дочерей внуков правнуков героев
нужно кормить из намытых до скрипа тарелок
официанты разносят на тарелках дары общепита
сколько [грамм] слезоточивой боли
в тертом сыре российский с чесноком майонезом
вечерами официанты провожают посудомойщиц
до подвала моего дома
на заседание тайного общества чистых тарелок
секретарь лиза объявляет
заседание открыто
все встают и поют гимн общества чистых тарелок
гимн очень длинный и до обсуждения
наболевших вопросов
дело так и не доходит
в стандартных кроватях спальных районов
официанты целуют посудомойщиц
в намытые до скрипа спины
обещают им светлое будущее
такое светлое
что светлеет до глянцевого лоска
небо одно на всех
и невозможно уснуть
героям их детям внукам и правнукам
под скрип стандартных кроватей спальных районов
секретарь лиза сочиняет новый гимн для общества чистых тарелок
её официанта вчера забрали в армию
есть шанс перейти в элитную касту жены героя матери детей героев
если конечно он вернется
ирония судьбы
http://www.stihi.ru/2015/01/03/6232
когда ломился стол от яств майонезных
есть не хотелось
хотелось смотреть
триллер о пьяном мужчине
которого по ошибке отправили в другой город
навстречу своему счастью
это старый фильм о нас
однажды мы очнулись в чужих квартирах
спотыкались
о чужую мебель
о чужие фикусы на полу
спотыкались взглядом
о чужие фото на стенах
шептали болезненно
о о о
но жить как-то надо
переставляем мебель как надо
убираем майонезные яства в холодильник
надеваем чужие халаты
живём долго эпизодически счастливо
с чужого плеча
вечерами выходим на балкон
всматриваемся
в единственный знакомый фрагмент неба
где звезды складываются обнадеживающе
продолжениеследуетпродолжениеследует
На зимовке
http://www.stihi.ru/2014/11/13/10075
Бог знает откуда,
на зимовку лебеди прилетели.
Унылая, грязная бухта преобразилась:
встрепенулась, забила прозрачными крыльями о причал.
Катерки и лодки вытянулись по струнке,
чтобы стройней казаться.
Их облупленные бока
вдруг свечением розовым лебединого оперения
замерцали под солнцем.
Люди высыпали на берег – взрослые, дети.
Охали, ахали, перешептывались.
Кто-то даже заплакал – беззвучно, дыхание затаив,
словно песню лебединую услышал.
Люди бросали птицам – хлеб – пористый, нежный.
Лебеди подплывали – неторопливо.
Выгнув шеи,
хлеб от людей принимали с царственным одолжением.
А через неделю,
стала бухта, как прежде –
грязной, унылой.
Покачивает сонно
лебединую стаю.
Люди тоже привыкли,
не замечают чуда.
Толкая друг друга локтями,
спешат на катер.
Люди привыкли к лебединой стае,
как к сумасшедшей старухе,
что Бог знает откуда
приходит на пристань.
Она садится у парапета,
ставит кружку
и горланит песню про
синенький скромный платочек.
Иногда в кружку кидают мелочь,
тогда старуха перестаёт петь
и слезливо причитает – дайбогвсеготебе,
дайбогмилчеловек.
Иногда кто-то суёт ей в руку пирожок.
Она, выгибая худую шею,
ест пирожок, погружая в него красный, влажный нос,
а в редком её седом оперенье
вспыхивают розоватые блики солнца.
Особенно осенью
http://www.stihi.ru/2014/09/25/7120
Дождевая вода уползает в асфальтную трещину,
как шлейф платья
в щель закрывающейся двери –
грязно-серой струйкой в редких блестках
оскудевшего солнца.
Скрипит мёртвое дерево –
Выщербленный паркет,
остатки былой роскоши.
Сквозняки ворошат пожелтевшие листья –
неоплаченные векселя.
Бедность особенно неприглядна осенью.
Безупречно
http://www.stihi.ru/2014/10/05/8739
На подоконнике арт-кафе – проигрыватель
Остановил пластинку посередине –
Игла застыла в глянцевой борозде тишины.
Со стенной ниши – винтажный «Зенит» осматривает безжизненным оком
Черно-белые фотографии.
На графитовых рамках каждая пылинка к месту.
Гардины молчаливо гордятся состаренностью –
Баснословно дорогой.
Официантка с темными, глубокими тенями под глазами,
Приносит эспрессо – темный и глубокий.
Рассеяно улыбаясь, ставит
Одноразовый цветастый стаканчик кофе передо мной.
Пластиковая палочка, вздрогнув,
Уныло застывает в глянцевой коричной борозде.
При всех досадных шероховатостях каллиграфичного почерка дизайнера,
Живописание времени – безупречно.
цепь златая
http://www.stihi.ru/2013/11/10/6175
самое яркое детское воспоминание –
кот на златой цепи –
такой же толстой и тяжелой как на шее
воспитательницы Розы Яковлевны.
кот часто приходил
в мои кошмарные сны –
дебелый рыхлый с черными усами и
гладким хвостом.
позвякивая цепью он ядовито шептал:
если не съешь кашу гулять не пойдешь
я глотала холодную манную кашу с комками
в окне светило масляное солнце – неярко
потому что было затянуто пенками-облаками.
хотелось гулять - чтобы пахло мокрой травой
свежеокрашенным забором
и не пахло кашей
я ела ела ела кашу судорожно сглатывая
подавляя рвотный рефлекс
на последней ложке вскрикивала просыпалась
шепча: идет направо кашей кормит
налево – сказку говорит
когда становишься взрослым
понимаешь что такое свобода
это когда можно гулять просто так
не в награду не в наказание
мокрая трава
свежеокрашенный забор
кот без претенциозной цепи
женщина с черными усами
каждый свободен сам по себе
мозаика
http://www.stihi.ru/2011/10/02/5239
* * *
Устроить себе выходной -
почитать книгу
написать стих
поговорить с мамой
Устроить себе праздник -
не читать
не писать
не говорить
* * * * *
их разговор был мертвый и спутанный
как ее гидроперидные волосы
* * * * *
в детстве приносил домой
раненых голубей
беспризорных котят
сейчас — убитых вальдшнепов и
зайцев
стреляные гильзы пахнут дымом
тишиной кровью
мальчик не стал плохим
мальчик стал взрослым
* * * * *
она любила поэта и чтобы ему понравиться
плакала силлабо-тоникой
говорила хореем
одевалась вольно
а потом узнала что он предпочитает мужскую рифму
* * * * *
я живу по ту сторону аквариума
плаваю по воздуху
молчу целый день
рыбы знают как трудно говорить на суше
* * * * *
в подарочной коробке окна -
Блестящая машина
кукла в новенькой шубе
с плюшевой собачонкой
вечер снял с солнца мандариновую шкурку
опустела коробка
праздник кончился
* * * * *
маленькая смерть больших амбиций
теплые письма
http://www.stihi.ru/2011/10/02/5444
почтовые ящики со сломанными замками
потухшими глазами перекошенными ртами
молчаливый укор электронной почте
равнодушию одиночеству
ночью почтовым ящикам снятся
теплые письма
не верится когда-то такое было
женщины мужчины нетерпеливо
роняя ключ поднимая ключ открывали
почтовые ящики с трепетом доставали
теплые письма некоторые читали
не отходя от почтовых ящиков
и глаза их были другим
и лица их были другими
и улыбки их были другими
почтовые ящики в тумане сигаретного дыма
набитые окурками фантиками агитками
вспоминают те лица глаза улыбки
и верят не поверите все еще верят
тому что вернется бумажная эра
теплых писем
настольных ламп
листков из тетради
где
неровным
изящным
торопливым почерком
люди строят новую эру
на крепком фундаменте слова
здравствуй
здравствуй
здравствуй
диктатор
http://www.stihi.ru/2010/11/09/2507
хочется чтобы:
тикали часики на шелковых обоях
азалии непременно белые азалии - на окне
а тюль из органзы /вроде альмагеля/
обволакивала бы изъязвленный мир
приглушая изжогу и боль от него
уютно мечтается о кофе коте двух пижамах
/одна синяя другая поменьше/ и всех
тех милых атрибутах безнадежного счастья
в которых медленно и тепло умирается
но он заходит в комнату
садится в кресло нога на ногу
курит одну за одной от него пахнет
первым снегом чужой женщиной
и совершено безумными стихами
он говорит - мне мало часиков кофе тишины
- ты же знаешь я хочу чтобы
наши встречи не оставляли камня на камне
от всего что нас окружает
и ему это удается
потому что когда я смотрю как его пальцы
оставляют вмятину на сигарете
/с нее летит пепел пепел/
как утром он уходит
/в окно летит снег пепел снег/
я понимаю что такое
тактика выжженной земли
иероглиф
http://www.stihi.ru/2011/05/06/4199
В следующей жизни мы жили в Шанхае
я продавала черешню на рынке Цзин Ху
в эмигрантском районе
каждое утро ты приходил на рынок
покупал черешню долго стоял у прилавка
разглядывая каждую ягоду на свет
говорил на другом языке
но я знала несколько слов:
новый кризис новая война
и черные стрижи
на окраине Шанхая
в нашей съемной квартире
много книг
запах табака с жасминовым чаем
ты был ужасно старомоден
записывал стихи на рыхлой китайской бумаге
говорил - так надежней
и улыбался
я разглядывала написанное на свет
видела в каждой букве косточку
внутри сахарной мякоти
я учила тебя рисовать иероглифы
но если читать - получалось плохо
мы гуляли по набережной ветер трепал мои волосы
ты гладил их повторял - черные стрижи
улыбался
я смотрела на прозрачное шанхайское небо
оно было пустым
в следующей жизни из всех репродукторов
нас разлучила новая война
был июнь - сезон черешни
уезжая ты признался что никогда не любил черешню
ягоду отдавал мальчишкам
которые голодными галчатами крутились у ворот рынка
в следующей жизни
ты меня простил
за то что я так и осталась
для тебя
иероглифом
если
http://www.stihi.ru/2011/03/24/2657
скармливаешь зачерствелый хлеб вчерашнего дня
отощавшим за зиму голубям
радуешься их возне
если повернуться спиной к больнице
можно увидеть
слойки многоэтажек
пропитанные солнечным конфитюром
вкусно......
даже у сосулек текут слюнки
больничный двор — картонная коробка
в которую положили сломанную Суок=зиму
на ее груди
потрескался фарфор
в стеклянных глазах отражается небо
голуби цедят небо из мутных склер
впервые вид смерти не страшен...
если повернуться спиной к больнице
если повернуться спиной
если повернуться
если
на чердаке
http://www.stihi.ru/2011/03/14/2502
на чердаке живет страх
обыкновенный страх... две ноги две руки
у страха глаза блюдечно велики
нос картошкой
на штанах
пуговица (черная) от папиного пиджака
белыми нитками пришита намертво...страх
вечерами читает Кафку разглядывает облака
ловит паучков на бабушкином платке
а жить ему осталось до тех пор
пока
его не найду
вот приставлю лестницу к стене
залезу и найду
найду альбом с фотографиями весь в пыли
вот
мама беременная мной
рядом улыбающийся отец
а вот я держу на руках сестру
мне десять ей — три
я уже точно знаю что стану зоологом
она - врачом
и еще... вглядываясь в их лица
пойму -
несбывшееся это тишина и покой
одиночество это тишина и покой
болезнь это генеральная репетиция
тишины и покоя
смерть это тишина и покой
почувствую как под моей рукой
истекая чердачной сыростью страх
исчезает... остается лужица тишины...
на сундуке штаны
на штанах
пуговица (черная) от папиного пиджака
[белыми нитками пришита намертво]