А дождь как душ. И день такой усталый.
Сады цветут. В берёзах сок окреп,
Мир соловьиной оперы, Ла Скала!
Чернобыль. Зона. Двадцать первый век.
Здесь по дворам сиреневый разлив.
Здесь от сирени ломятся ограды.
Здесь щука субмариной прёт в пролив,
И гуси по весне над хатой.
Вот только клёны по крыльцу - в забор.
Жил-был народ над Припятью – и нет.
И Рыжий лес, и лесом - мухомор,
И тенью грибника по лесу смерть.
Укр.
Цей дощ – як душ. Цей день такий ласкавий.
Сади цвітуть. В березах бродить сік.
Це солов"їна опера, Ла Скала!
Чорнобиль. Зона. Двадцять перший вік.
Тут по дворах стоїть бузкова повінь.
Тут ті бузки проламують тини.
Тут щука йде, немов підводний човен,
І прилітають гуси щовесни.
Але кленочки проросли крізь ґанки.
Жив-був народ над Прип"яттю – і зник.
В Рудому лісі виросли поганки,
і ходить Смерть, єдиний тут грибник.