Возвести ми, егоже возлюби душа моя,
где пасеши? где почиваеши в полудне?
Брат мой мне, и аз ему, пасыи в кринах,
дондеже дхнет день, и двигнутся сени.
Гортань его сладость, и весь желание:
сей брат мой и сей ближний мой, дщери Иерусалимли.
– Камо отъиде брат твой, добрая в женах?
Камо уклонися брат твой? и взыщем его с тобою.
Песнь Песней
Будто ладаном тянет – хоть до церкви верста…
Вечер к рощам спускается в росной волне.
Здесь, качаясь во власти зеленого сна,
что-то помнят стволы, недоступное мне.
Закрывается устье небесной плитой,
не тяжелой для тонкой и бледной руки:
молча рыба ложится на тесное дно,
лишь, краснея, колышутся плавники…
«Страшно было тебе?» – «Да. Теперь всё прошло».
– «Но мы видели опустошенье твое.
Нас от крика того точно током прожгло.
Мать упала на руки державших ее.
Где ж теперь ты? Иль мертвые паствишь стада,
сладкогласый пастух, белозубый жених?
Молотьбою костей не стихает страда
на кроваво удобренных нивах твоих.
Страшно было, признайся, тебе умирать?
паренька оглушенные видеть глаза?
и без вздоха, без жизни стоявшую мать
подпирать, будто хижину, брусом креста?
Что молчишь? Вот, и воздух – он тоже молчит,
ткет видения-неводы в чуткой весне.
Жду и я воскресенья – один, без свечи.
(День багровым вином закипает в ночи.)
Жду и я воскресенья – как камень, как снег».
https://www.youtube.com/watch?v=mXGSfJn3nKQ
____________________________
Хусепе де Рибера. Оплакивание Христа. 1637. Фрагмент