3. Жизнь малинка,
только издали
-Жизнь малинка, только издали, на самом
деле хочется любви для души без устали,
– сказал царь Араме.
– Малина – вкусные плоды, сладки и малиновые губки,
но, как притронешься, там шипы, наколют сразу ручки. Они
красивы лишь в сезон, сорвёшь, кислинкой набьёшь оскоми-
ну. Кусты её в молодости хороши! Невелики и плодоносны,
но с возрастом они выше человеческого роста... Кудрявая
листва редеет, плоды и форму, и окраску поменяли, рубить
кусты жалко, так и растут ягоды только на варенье... как и в
человеке... Она красива, но надо и беречь смолоду! – сказала
царица-мать.
– Ты права, мать, и пока она малина и девица, я буду на-
слаждаться её красотой и каждый час, и каждый день видеть
в своей опочивальне, горю желаньем быть с ней, быстрей
бы обвенчаться!
– Ты не забудь, ведь ты влюблён – любовь заразна! По-
теряешь сон, тебе же надо бодрым быть, ты править должен
всем Урарту. Где покорять, где защищать народ, хочу тебе,
сынок, перед помолвкой притчу рассказать.
– И что же можешь рассказать, чего не слышал я? Ведь
столько времени отец мне мудрость отдавал и безвозвратно
и умер, не получив добро, чтобы хватило бы на жизнь.
– Послушай, Араме, ты, может, выбор правильный об-
рёл? Она прекрасна, тебе пора жениться. Но я должна ска-
зать, как жить в дальнейшем. Ещё ты молод, и мой совет не
повредит, всегда прислушиваться ты должен. Когда девица
в дом женой войдёт, когда её воздвигнешь ты на трон всего
царства – то будет она править и решать всё за тебя, ког-
да ты чем-то занят. Не всё ж один сможешь охватить. Она
должна быть умна, строга, нежна, и добротой душа напол-
нена прекрасной! Вот тогда-то к ней и пустится наш вели-
кий народ, но и всякий сброд, чтоб сжалилась она, молебен
подавая. А как ей быть? Ты ж даже не спросил, умеет ли
писать, читать, и это сделала сама я, на тебя не переложив...
И оказалось верно, ты ко мне сослал её в палаты. Но всё же
она так молода! Раздаст, помилует всё царство по доброте
своей, которое по крохе собирал отец твой, так не успел и
стать царём.
– Опять ты про неё? Не сметь её в присутствии меня чер-
нить! Люблю… Должна ты так принять и научить, ведь ты
же моя мать и правила царством одна... пока я рос и стал
во всём тебе уж помогать. Ты, кажется, хотела что-то рас-
сказать. Зачем её затронула опять? Защитник я её навек, не
допущу я клеветы... Люблю, люблю, тебе бы не понять! Я
помню, как сама любила, мать! Страдаю, не повидал с утра,
а мне хотелось бы так прижать малину зрелую, пускай с
шипом, скорей пролить о них мне кровь!.. А может, рев-
ность, что любовь делю? Но ты же мать!.. Тебя люблю как
мать, но будь ко мне милосердна ты, такой любви доселе не
видал, не ощущал, я таю лишь от воспоминаний красоты.
Хочу видеться с ней и гладить волос прядь, прижать к себе
и целовать. Закончим мы на эту тему говорить, уверен я, она
и пишет, и читает... и даже больше, я хочу сказать: мне надо
точно знать, кто её настоящий отец. Лучше о помолвке пого-
ворим, тогда-то я смогу по нашему закону Ванского царства
Урарту хотя бы наслаждаться и срывать лишь девицы поце-
луй до дня венчания, которое жду и не дождусь.
– Ну, слушай, если ты поймёшь, в чём суть. Может, это
была правда иль нет? У одного конюха, была коляска и три
коня. И это были родственные души: отец, мать и дитя.
И когда кучер поднимал кнут, чтобы подняться в гору, хотел
хлестнуть отца, тогда-то мать и сын в подмогу, что было сил
тянули и уставшего отца. Когда хотел хлестнуть он мать, и
было так же: отец и сын на помощь тянулись, вверх бежали
галопом, чтоб кнут не повредил матери бока.
– А что с дитём, когда хотел хлестнуть его? Нет больше
сил, да расскажи конец!
– Его уж оба взялись защитить, отец и мать! Чтоб не кос-
нулась плеть никак. Так потому тебе я говорю, что она пока
молода, ребёнок, тебе нужно её в себя влюбить, чтоб жизнь
отдать готова была б за тебя, когда понадобится... дорога
жизни непредсказуема.
– Я понял притчу, мать. Пошли за матерью её, швеёй
Ануш, пускай поможет платье выбрать, может, сшить. К по-
молвке успеть, никто не сможет сделать лучше, чем она...
Понял, крепка быть должна семья.
– Ты прав, сынок Араме... Займусь-ка я шитьём, нарядом
Ани, царицы молодой, и украшением праздничным двор-
ца. Как подобает царскому венчанию, которое, я знаю, не
за горами. Ты же к себе визиря вызывай, сегодня же заставь
его с матерью Ани тайно обвенчаться. Чтоб Ани вошла ца-
рицей на престол, из наших слуг, из высшей знати, вхожих
без приглашения во дворец, хотя не очень доверяла бы ему.
Визирь – подлец, безжалостно поступил с её отцом.
А я всё слушаю издалека, не всё понятно, шёпот по гу-
бам читаю, как меня учил отец. Царица уже и направилась
ко мне, взяла меня за руку, и пошли мы смотреть наряд. Но
зная мать, секрет швеи, я понимаю: не нравится всё мне, и
как сказать, думаю, голову немного приподняв. Пусть будет
как есть... Подумает, упряма? Ещё не переступила царского
дворца, не хочет соглашаться. Что было показано мне, на
всё машу головой и говорю им: «Нет, это не годится». Уста-
ла уже мать-царица. Уселась на топчан, немного отдохнуть,
сказав:
– Тогда сама сундук ты открывай! И доставай, что хочет-
ся тебе. Не знаю только, найдёшь ли то, что хочешь здесь с
душой твоей.
Один сундук, другой и третий я прошла, а на четвёртом,
замерла. Воздушно всё, капрон, нейлон, парча... рулонами
лежат – отличные цвета!
– Спасибо, царица-мать, вы так добры ко мне! Позволили
прикоснуться к красоте!
– Так эта ткань? И кто сошьёт в такой короткий срок?!
И есть ли во дворце, кто смог удовлетворить твой спрос?!
Уж не добавила мне в укор, что я нищий сброд, а хочу из
лучшего пошить
– Что ты показывала мне, прекрасно!
Я же, тихо головку опустив, набралась храбрости опять
и повторила:
– Лишь только мать! Она портниха-мастерица, высший
класс! И ради меня всю ночь не будет спать. Сделает всё это
в срок, любя дитя, страдая, и с каждой строчкой счастья по-
желав! С её я рук хотела бы наряд!
– Твоё желанье – для меня закон, хотя ещё не перешагну-
ла царства ты порог, не стала и невестою Араме царя, но я
же поняла, как он и я сама влюблены в тебя! За светлый ум,
не раз ты будешь удивлять! Я знаю точно: будет великолепен
твой наряд! – И, колокольчиком позвонив, входящему слуге
строго приказала: – Привести срочно известную в царстве
швею Ануш... – не добавив «её мать».
А может быть, пока не время об этом говорить, слеза кати-
лась, зацепив ресницы. Ведь нужно сделать всё, чтобы было
по душе царю. И это понимала я, не обижалась на неё.
Пока рассматривала ткань, немного времени прошло, но
вскоре за дверью доложили:
– Там ждёт швея Ануш, запыхавшись стоит.
Войти в палату царскую она получила приказ. Вошла, а
слёзы глотаю я опять, сказать не в силах, как прижаться я
хочу, как к матери своей, прильнуть к её груди.
Откуда всё во мне? Я удержалась, за это царица-мать,
моргнув, благодарила за то, что знала, как подобает буду-
щей невесте вести себя во дворце, избегая грязных сплетен.
Царица удивлена этим холодком, сама в объятья соединила
нас, сказав:
– Я тоже мать.
Обнялись вместе мы втроём, теплом повеяло от неё, уже
люблю обеих мам! Потом царица-мать, якобы торопясь,
оставила двоих на время, давая поболтать... Мы утопали в
поцелуях в первый раз! Как много значит от матери родной
услышать благословение в сей час! Потом, немного успоко-
ившись, сказала я:
– Скоро, мама, помолвка у нас! И много сундуков я просмо-
трела, на мой размер не было ничего там. Мне платье нужно
для помолвки быстрей... Венчание же будет после помолвки,
через несколько дней. Хотя, я вижу, царь спешит, ему решать,
назначить даты срок... Успеешь ли закончить поскорей? Не
знала я, что такое любовь. Но только сердце жмёт, когда его
долго нет. Хочу к нему прижаться поскорей! Не стыдно мне
об этом говорить, я выдаю тебе одной секрет!
– Ох, дочка, доченька моя, ты влюблена... любовь не зна-
ет линии границ. И если любит он тебя, я благословение
даю. Мне трудно будет без тебя, лишилась я подмоги в доме,
но лучше, когда судьбинушкой хорошей ты наделена, и мне
спокойней станет, дочь моя.
– Но это же не всё! Царь Араме позвал к себе визиря
«твоего», заставить хочет на тебе жениться, чтоб были дети
при отце, и сватать он придёт меня к вам дом, в царские па-
латы... У вас как знатных при дворе.
– Не знаю, не верю я ему, коварный, страшный человек,
извёл отца, меня себе он подчинил однажды, поймав в ку-
стах, когда ходила полоскать бельё. А если б не спускалась
к ручейку я каждый раз в его назначенное время… Грозил-
ся тебя он обесчестить, – заплакала она, в слезах сказала: –
Твой отец был прав, когда кричал он мне, я всех детей от
визиря и родила, ничтожная стала твоя мать, позор не смыть
и забросают камнями в один день меня... Но здесь, видно,
судьба такая моя. А если честно, – лишь любила твоего
отца. Он был из знати царского двора, и от него ты многое
взяла! И красотой такая ж, какой был он! Ты многое постиг-
ла в детстве, по капле мёда словцом он будто в чай! Ты ж
слушала его и накопляла, сейчас пора и извергать умом сво-
им, разлей вулкан ты, покажи, чья дочь Ани, не опускай ты
головы! Будь горда, тебе не стоит унижаться! Ты выпусти
свой нежный аромат, ты знаешь как!
– Ещё была мала тогда, отец был занят, шил обувь не по-
кладая рук. А кто же был отец? Скажи мне правду, мама, не
скрывай, сейчас узнаю наконец!
– Там не твой отец, его отец... твой дед, Ани, моя ты дочь,
был царский лекарь, знахарь, при дворе в палатах жил и
был богат, умён. И это было так давно, наверно, некому и
вспомнить. Много лет назад лечил он всех и отца Араме,
сейчас он царь, но не сберёг и вылечить не смог. Назначил
будущему царю жизни срок. И что проживёт не больше трёх
он лет, за это его и выслали вместе с семьёй с тех мест, ска-
зав, что он не пророк и не Бог... предсказывать заранее по-
смел, нарушив все церковные законы этих мест… Но позд-
но говорить об этом, такая была судьба его семьи тогда. Но
в точный срок и умирает Араме отец, и твой дед за тяжкий
труд в подземелье попал. А после смерти отца-то звали во
дворец... Помилование пришло, но не было уже его... семье
помилование забыли дать, так и остались они там и пожи-
вать, в трущобах, в нищете, а его сын, твой отец страдал
всю жизнь, зато тебе оставил клад за потайным замком, где
ты сама ещё не знаешь в чём! Настолько грамотна, ведь ты
латынь узнала с детских пор и знаешь, как цветут цветы,
названия все, ни разу не видав, живя лишь в подземелье.
А знаешь ты, как их же применять. Мы жили под землёй и
под горой, как крот... Но душу там не потеряв, добры, умны.
Любовь построить замком из песка смогли.
Любовь построить замком из песка.
Грусть, радость поместить сумела,
Но в час разлуки развалиться смог
На маленькие песчинки, как тоска...
Лучше не мечтать, пускай, как будет,
Уметь наслаждаться каждым днём.
И знаешь, что он тебя не погубит,
Будет всегда возносить до облаков.
Ты женщина, богиня – царица мира!
Светлый образ приукрасит обитель,
И верно сказано, что ты поможешь
В нём обрести покой, любовь, тепло.
http://www.proza.ru/2016/04/29/47
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2016
Свидетельство о публикации №216042900047