XIII. В ТЕМНИЦЕ СЫРОЙ…
Начиная свой рассказ,
Открывал я правый глаз.
Левый тоже смог открыть,
Но сейчас другая прыть.
А вернее, этой прыти,
В свете утренних событий,
Не осталось и крупинки.
В почках ядерные льдинки,
Челюсть рядом отдыхает,
Печень горестно вздыхает,
И ребром стоит вопрос:
Где добыть разбитый нос?
Орка тоже, для потехи,
Расписали под орехи.
Дышит хрипло, через силу,
Хоть бы ласты не откинул
Чернокожий троглодит.
В голове мыслЯ сидит:
Как отсюда выбираться?
Замордуют. Может статься
Сгинем в этом теремке.
Повернулся ключ в замке.
И с метлой наперевес,
Черным демоном с небес,
Дикой Фурией в ночи,
Горстью пороха в печи,
Отвергая мрак сомнений,
Моя Глаша: грозный гений,
Рок возмездий – Немезида,
Афродита и Фемида,
Освещая лампой своды,
Встала ангелом свободы.
Сзади грозный воевода
В кандалах ведет удода
Из охранного наряда.
Видно, “знатная награда”
Приготовлена малОму,
Твердолобу дубовОму.
Я привстал, хотел сказать,
Людям счастья пожелать.
Но с разгону юрким вором,
Промелькнувшим метеором,
С разворота друг пернатый,
От бандитов в дар принЯтый,
На плечо мне взгромоздился
И алЯбьевским залился,
Разгоняя грусть-кручину.
Вы бы видели картину
Изумленных остолОпов,
Словно барин у холопов
В долг червонец попросил.
Даже орк заголосил,
Услыхав такие трели.
Я сдержался еле-еле,
Чтоб не грохнуться от смеха.
Ерофей:
«Здравствуй, Глаша, я приехал!
Где фанфары по герою?
Я секрет тебе открою,
Что с указами царя,
Много слов не говоря,
Разобрался правой пяткой.
Отдохнуть прилег с устатку.
Уж собрался на постой
ПобегАть к тебе домой.
Не успел. Сама явилась».
Аглая:
«Я пришла, не запылилась.
Только вижу, что работа
Невзлюбила идиота,
Коль искомый идиот
От усердья и забот
До темницы докатился.
Ты, случАем, не напился
О;рчьей огненной воды?».
Встрепенулся мой «ДурдЫ,
РастудЫ его Кирдык,
Пережаренный Шашлык».
Орк:
«Дайте огненной бурдЫ,
А то сгину вникуды;!».
Ерофей:
«Ты молчал бы, костолом,
И с бурдой тебе облом
За тупые выкрутасы.
Нам попортили каркасы
Лишь по глупости твоей.
Даже птичка-соловей
Во сто крат тебя умней.
Ты зачем же на людей
Налетел, как дикий бес?».
Орк:
«У меня душевный стресс
Приключился от испуга,
Что какая-то прислуга
До хозяина коснулась.
Голова моя свихнулась,
Отпуская все курки.
Ты видАл, как я с руки
ЗвезданУл по черепку?»
Ерофей:
«Замолчи, не то пупку
Не осилить это тело.
Сам навешаю за дело
Бестолковой головы!».
Воевода:
«Я добавлю. Может, вы
Прекратите балаболить?»
Воевода, обращаясь к Ерофею:
«Ерофей, прошу изволить
На доклад к царю пойти.
Орку нет туда пути.
Пусть в темнице посидит
Бестолковый троглодит,
Чтобы шкуру поберечь».
Воевода, обращаясь к орку:
«Пока твой хозяин речь
У царя пойдет толкать,
Сам ты будешь излагать
ОсобИсту, кто таков
И почто же без оков
Оказался у крыльца,
Возле царского дворца».
Воевода, обращаясь к Аглае:
«Ты ж, Глафира, погуляй,
На природу поглядАй,
Соловья посторожи.
Успокойся, не тужи.
Видишь, жив твой интурист».
Воевода, обращаясь к Ерофею:
«Ты за мной ступай, артист,
Заливаться соловьем
Перед батюшкой царем.
И запомни, ухажер,
Иноземный вояжер,
Если дело завалил,
Глотку брагою залил,
Несмотря на все затраты
Закатаю в казематы.
Даже Глаша не спасет».
Ерофей:
«Все окЕй! Козырный счет.
Есть аншлаг у представления.
Ни понЮшечки сомнения
Не возникнет у царя.
Прокатились мы не зря,
Дело - высший пилотаж.
Давай сменим антураж,
И быстрее на доклад.
Кстати, денежный оклад
Мне положен за труды».
Воевода:
«Руки шире. Я туды
Пудик репы накладУ.
Будешь грызть ее в аду,
Если сможешь утарАнить.
Хватит попусту баклАнить:
Разбежались кто-куда».
Орк:
«Эй, постойте. А еда?
У меня заказ таков:
Мне б телячьих потрошкОв,
Из зайчАтинки пирог,
Обезжиренный творог,
Пару яблок, чесночек,
С тертым хреном балычек,
С диким щавелем борщец…».
Воевода:
«Все, гурман! Тебе конец!
В кипятке тебя сварю!
Всем молчать! Идем к царю».