Серые стены постылой психушки
Давят тисками и рубят мечом.
Томно молчание жесткой подушки.
Клаустрофобия тут ни при чем.
Злое бездействие давит плитою,
Кровь застывает от лености вен.
Шабаш, ведомый княгиней луною,
Манит меня из объятия стен.
Словно канаты натянуты нервы,
Черной чумой меня жжет изнутри.
Слышу злой хохот властительной стервы:
«Вырвись отсюда иль, лучше, умри!»
Но психиатры, насупивши рыла,
Мне запретили проказы луны.
И безнадежно прочна и уныла
Мертвая масса больничной стены.
1995