Одиночество – это простое чувство,
разновидность некоего искусства,
как писать стихи и писать картины.
Ты один снаружи, внутри один, и
остается только кровавый сгусток
посреди грудины,
неделимый на доли упрямый атом,
отмеряющий даты, гляди, куда там
метрономам, прочим секундомерам.
...разноцветный город запомнив серым,
он пройдет войну рядовым солдатом
или офицером;
и придя в себя красно-белой ночью,
и увидев серый город воочию
в невесомо плавающем тумане,
он качнется к зеркалу и отпрянет –
на костлявых плечах дотлевают клочья
красно-белой ткани.
Это будто в самом конце полета
позабыть отключиться с автопилота.
Легче легкого спутать мышьяк с кларетом –
а потом обнаружить себя скелетом
посреди дымящегося болота,
не дожив до лета.
Голоса дождя – это шепот улья.
Перевернуты вазы, разбиты стулья,
можно разговаривать о погоде.
Рисовать чудовищ в пустом блокноте.
Капля шлепается в висок, как пуля
или что-то вроде.
Имена стираются, после – лица.
Застрелиться из пальца нельзя влюбиться –
запятая утрачена в данной сцене;
застывает Балтика в грязной пене.
Одиночество – это большая птица,
обгорелый феникс.