В сентябре здесь, как всегда, невозможно жарко, поспевают фрукты - сладкие, как драже. Янтарём покрыты скверы, дворы и парки, свежий ветер, щекоча, забредает в арки, сонный город отражается в витраже...
...А еще война, улыбки и смех все реже, ночь осколками разлетелась на пыльном дне. Духота и страх во мраке бомбоубежищ, гул снарядов жутким грохотом уши режет, до подмоги ждать, наверное, много дней.
Старый Генри закрывает окно в поместье, повезло, что не попал ни один снаряд. Все кричат ему, что он человек без чести, продержаться, мол, способны все только вместе, но старик молчит - да к черту, что говорят.
В передышках наступает тревожный вечер. Даже мир вокруг как будто совсем другой. Из окна не видно Генри с потёкшей свечкой, он то спит, то что-то пишет, ссутулив плечи, то ругается с капризной больной ногой.
А на утро бомбы. Генри во двор не вышел. Оказалось позже - Генри совсем пропал.
Ах, какой сентябрь, ах, как сверкают крыши, поспевает рожь, и месяц на небе вышит, изумрудной нитью вьется вдали тропа.
***
...Я слыхал, когда враги захватили город, и в разгромах добрались до особняка, то оттуда, неприступные, словно горы, вышли пумы, львы, драконы и мантикоры, все стальные до последнего винтика. Говорят, что не боялись штыков и пушек, что под силу было им абсолютно всё, что как будто это были святые души, что к рассвету враг был смят, изведён, разрушен, что к закату город полностью был спасен.
Вот такой рассказ, поверишь? Смешно и жутко. Вот же люди врут - хоть плачь, хоть пиши тома. Только если вот задуматься на минутку...Я еще слыхал - забудь, это просто шутка! - что один дракон, сражаясь, слегка хромал.
27 января 2011.