Эрнест Хемингуэй. из цикла Сгоревшие сердца

Марат Девлет
Три шага до двери и полшага до стенки,
До стойки, где ружье финал простой сулит.
Париж в моей душе, закат огнем горит,
Три года, как болят подагрою коленки
И много лет душа еще сильней болит.

Хотел поехать в бар, агенты надоели...
Хотел напиться в дым, но водка не берет,
Читать уж не могу. Писать?  Тоска жует...
Фантомы сыновей за стол со мной присели
Их нет, увы, со мной. Патрик штурвал берет...?

Нет ничего совсем, от берега до двери...
Ныряет солнце там, где горизонт дугой.
Лишь крабов кутерьма да слабенький прибой.
Ведь даже в коммунизм мне не осталось веры.
А коменданте пьян от власти над толпой.

Оружие, прощай! Я больше не увижу
Корриды карусель; я сам арены раб...
На небеса ведет такой доступный трап.
Лишь вопль толпы: «Ole!»*- я часто ночью слышу
И переходит в хрип и кашель нудный храп.

Ну почему опять я вижу берег Кубы,
Когда приехал тут в Айдахо умереть?
Зеленые холмы, до вас не долететь
Креолки поцелуй не обжигает губы,
Рука берет цевьё, а обнимает смерть.


* Ole - Браво! (пер. с исп.)