Мои карманы пусты, мысли целы,
я бреду по песку, молча слушаю шёпот с моря.
Море мне говорит: «Боль нужна, чтобы ты запела»,
и целует ступни; лижет пляж золотой прибоем.
Ветер путает волосы. Волосы вьются в небо.
Они цвета того же, что купол над водной гладью.
Я хочу рассказать, но смолкаю на фразе «Мне бы...», --
потому что об этом лучше не вспоминать.
От запястий к предплечьям лианами тянутся шрамы;
я вхожу по колено в прохладную тёмную воду.
Море шепчет едва: «Никому не дано быть „тем самым“,
никому не дано быть живым и познать свободу».
Я ступаю всё глубже, вода холодит запястья:
мои шрамы-лианы врастают в морское тело,
оплетают его, ветвятся. Стихают страсти,
горизонт отступает, рисуя на небе мелом.
*
Локтя сгиб, диафрагма, сплетение имени Солнца,
море -- нежный любовник -- целует ключицы, шею...
И с отвагой и глупостью юного полководца
море тянет меня на дно, говорить не смея.
Укусив подбородок, глядит на меня с тревогой,
мой никчёмный божок, растерянный Посейдон;
я гляжу, улыбаюсь, смеюсь над бессильным богом.
Я готова идти на дно. И... Глубокий вдох.