Ликвидаторам аварии на ЧАЭС
Всё лучшее – в прошлом. Всё было – прошло.
И так несравнимо – кем были и стали...
В свеченье травы и в кипении стали
Беда отточила своё ремесло.
Нам было отмерено, было дано
Вложить своё сердце в горящий реактор.
Мы приняли вместо таблеток от страха
Свою сопричастность: «Мы все заодно».
И тщетны сомненья, нелепо число,
Труды уточненья – нас много ли, мало,
Кто выстоять смог, а кого поломало
Чудовищной силой, рванувшей в разлом.
Отметки каскадов, бессонница вахт –
Неравной борьбы благородные вехи.
Безжизненность леса, вздымавшего ветви
В немом вопрошании: «Кто виноват?»
Молчал человек за дубовым столом,
И пилы визжали: «Долой очевидцев!»...
В пустых городах будет ветер резвиться:
«Что было – то было! Быльём поросло!»
Мертва Атлантида, и Троя нема.
Пустынная Припять, как призрачный Китеж...
Блуждает душа – безымянный подкидыш –
Не в силах как данность беду принимать.
Не вычеркнет имя звенящий графит,
Не спишутся чёрные комбинезоны,
И память не станет запретною зоной,
Заросшей мутантами сорной травы...
Живёт человечество. Целится вдаль,
Забыв, кто на кровлю взошёл, как на плаху...
Поёт о любви неразумная птаха,
В неведомых сердцу далёких садах.
17 апреля 1996 года