***

Что слышу я – уже устало ухо! –
смирись, смирись, ушли твои года,
и в пиршества – все! – зрения и слуха
тебе не возвратиться никогда.

Смирись – и чем скорей, тем лучше,
что явен след лишь прежней красоты,
что лестницы – везде! – длинней и круче,
и изменился даже вкус воды.
 
Цветы не дарят прежних ароматов,
вино, как прежде, сладко не пьянит…
Делимым оказался даже атом,
а размагнитить можно и магнит.

Стареет и уходит все, что мило,
а что не мило – царствует вокруг.
И мыльным пузырем проплыли мимо
надежды прошлых дней на добрый ближний круг.

Смирись, смирись – все эти трепыханья
смешны не только в молодых глазах.
Пей валерьянку, береги дыханье
и утвердись – ты – в старости азах.

Быть может, правы: усмирять гордыню
пришел мой час, коль сил для битвы нет,
и одиночества оберегать твердыню,
как некий странный хладный раритет?
 
Смириться с тем, что всюду опоздала?
Смириться с тем, что пронеслись года?
Смириться с тем, что не любовь, а жалость
Стучится в окна ночью иногда?

Но нет во мне смирения как гена,
как в громе нет желанья тишины,
как не  в любви желания измены,
как в матери – желания войны.

Мне чудится – еще чуть-чуть и скоро
мне будет дан надежды шанс и час,
но путь вперед – до счастья гробового –
я постараюсь утаить от вас.

19.07.2009