О мой творец, лишь одному тебе известно,
С каких меня слепил причудливых клочков,
Не обтесав при том задиристых сучков,
Ты замесил весьма дурное тесто.
Перед тобой, на дне, в господней чаше
Вино хмельное плещет и дурман.
На блюдцах - страсть, добро, презрение, обман,
Самоотдача, боль, печаль и ярость пляшет.
И день и ночь со лба стирая грязный пот,
Ты вмешивал немытыми руками.
И, разминая грубо слепок кулаками,
Был рад, что дело к завершению идет.
Ты приложил весьма нелегкий труд,
Добавив в спешке в массу так небрежно
Мне мысли, те, что вскоре неизбежно
Понять мне смысл сущности твоей дадут.
Не осознал ты, слишком торопясь,
Что все пойму я о тебе с течением лет.
И твой блистающий, намоленный портрет
Не стану на коленях целовать, крестясь.
Казалось бы, ты все уже смешал,
Что пригодится мне легко идти по жизни.
И напоследок мне в лицо слюною брызнул,
Как будто святостью своей сердечно обласкал.
Затейливо в деяния мои внеся искус,
Во все, что так желаешь слепо сотворить,
Склонил чело ты, дабы по-отцовски пригубить
И ощутить творения пряный вкус.
Но что же?! Как произошло?!
Совсем несвеж в руках твой плод и недухмян?
Не оттого ли, что ты был безмерно сыт и пьян?!
И мигом из блистающих очей веселие сошло…
Ты все вложил, Творец, своей незыблемой рукой:
Пороки алчные, потребности и пламенные чувства,
Но не привнес в свои деяния ни капельки искусства
И безрассудно позабыл Ты о любви святой!
Коль нет во мне гуманности, радушия, участия,
Одни лишь нужды, что не перечесть.
Ведь ты забыл вложить сочувствие и честь!
И как сыскать теперь такому в жизни счастья?
Ты приводил свое творение в толк,
Но не пришло тебе ослепшему на ум,
Что без любви людишек мир угрюм
И человек друг другу - равнодушный волк.
Не испытав услады, той, что ожидал,
Не чувствуя признаний славный вкус,
Ответом на обиду стал лишь яростный укус,
Лишивший тело красоты… Но жизнь мне все же дал…
Пусть без любви моя душа сошла с небес
На землю - в урну отбракованных попал.
Любви искру в других твоих творениях искал
В надежде, что не сплошь тебя попутал бес.
О мой творец, ты безнадежно стар,
И отдыха тебе не ждать веками.
Я понял: стелешь землю пышными венками,
Чтоб с высоты ты мягче вниз упал…
И пьян ты от того, что до смерти устал,
Но некому тебе молиться о прощении.
Я обещаю, что тебя по возвращении
Прощу и отпущу за все, что ты мне дал.
И вот я здесь, и смирно под тобой стою.
Пред небесами, у своих былых истоков.
И не виню тебя за смесь дурных пороков,
А за мгновения на земле благодарю.