По случаю покупки настоящей кожаной ковбойской шляпы,
мечтал о такой лет пятьдесят, не меньше.
Позаботься о ней, смерть нас знает и помнит,
значит надо и нам уважение к ней проявить —
я обрил себе голову, будто в дорогу паломник,
несклоненной — негоже остатки былого носить.
Буйволиною кожею шляпы покроется купол,
под полями глаза засинеют в тени, что цветы.
В мои годы, наверное, это похоже на глупость,
но разумное редко выходит на тропы мечты.
Как представлю, что выйду на улиц весенних монисто,
на ветра, раздувающих юбок кисейную рань —
в синих джинсах, ковбойке и в шляпе — а ля сам Клинт Иствуд:
на какой же из прерий цветёшь, моя нежная лань?
Это всё... остальное додумай любезный читатель,
развивай и свивай переливчатых линий сюжет —
жизнь забавная штука, когда подведёшь знаменатель
прошлых лет, у меня же иной, свой отточенный жест.
Посмотри на закат, там на фоне запекшейся крови
прошлых дней, тёмной сталью прорежется мой силуэт —
отрешённый от прочих, невинен и всё же греховен —
как и всё во вселенной, привычной, как старая флэт.