Потом настанет срок грехи замаливать
И годы станут брать своё - потом...
В горячей тьме блестят глаза эмалево,
Хватают воздух пересохшим ртом,
Отбросив прочь ненужное и пришлое,
Пружинами диванными скрипя...
Погашен свет, отринуто всё лишнее,
Раскидана одежда второпях,
И дрожь в руках, и сбивчив шёпот ласковый,
И плеч нагих волнующий изгиб...
Губами губы двое ищут наскоро,
Забыв на вечность обо всех других.
Из сумрака их на мгновенье выхватит
Случайный отблеск чьих-то фар в ночи,
Как будто подчиняясь чьей-то прихоти
И в чём-то их пытаясь обличить.
Накатит жар спасительным беспамятством,
Отхлынет вновь, укроется в тенях...
И лишь намёком призрачным останется
На смятых предрассветных простынях.