"Подчас реальность — это то, что нормальный человек
не может себе даже представить" (M.Geny).
Быть дураком совсем несложно, если имеешь дело с банкиром, менеджером по продажам, риэлтором, брокером, рекламным агентом, уличным торгашом и другой продажной сволочью. Они вам за наивность доверия такое счастье за пару минут нарисуют, что вам и не снилось.
Любому, даже непрофессиональному любителю живописи, понравится на редкость талантливая работа малоизвестного художника-передвижника...по трассе "чертова колеса" на аттракционе для риэлторов, коллекторов и банкиров. Чувствуется вдохновенная рука мастера! Особенно впечатляют мазки, акцентирующие употребление аналогов фонарных столбов по прямому назначению.
Автор не брезгует достижениями механизации, автоматизации и галлюцинации. Поэтому, пока искусствоведы, чиновники и бюрократы отмахиваются от гигантов творческой мысли и начинающих рационализаторов, художник смело берет быка за рога и волочет его к коровам в стойло. Для немедленного внедрения передовых идей в плодоносящий творческий процесс.
Шедевр, несомненно, станет широко известен в самых узких кругах. Учитывая неподдельный интерес к творчеству художника, руководство РЖД, отвечающее за подвижной состав, выражает надежду, что шедевр мастера-передвижника эпохи раннего Вырождения в виде триптиха "Путь покаяния», "Искупление грехов" и "Сионизм, плюс электрификация всей страны" из цикла "От Москвы до Магадана", с пересадкой по этапу через Воркуту, получит одобрение любителей живописи и станет адекватным ответом бестолковой мазне Репина, Поленова, Саврасова, Левитана и Шишкина.
Поэтому аллегоризируемый шедевр смотрится без видимого отвращения, ненавязчиво переходящего в эстетическое наслаждение. Фиолетовые уши и щеки, замысловато изогнутый нос на фоне бледного, изможденного финансовыми аферами лица банкира, призывают к состраданию.
Нелепо болтающийся синфазно с трупом не то шнурок от ботинка, не то обрывок от электрического провода, как бы подчеркивает отсутствие причинно-следственной связи между политической и хозяйственно-экономической деятельностью жертвы и закономерным финалом на фонарном столбе в виде "чертова колеса".
Автор драматического, полного эстетического наслаждения полотна, сознательно сторонится однозначных выводов. Даже фонарь под глазом одной из жертв лишь символично намекает нам на то, что судьба России жертве была до лампочки.
Непринужденно разглядывая картину в рентгеновских лучах, ультрафиолетовом и инфракрасном спектре, невольно ловишь себя на мысли, что вовсе не исключено, что автор не лишен глубоко замаскированных, высоко расположенных на вершине чертова колеса, идеалов.
Довольный вид непринужденно болтающейся в петле сотрудницы коллектора с недокуренным окурком в руке, недопитая пол-литра в руке рекламного агента с накинутой на шею петлей, а также от асфикции застывшие в судороге ноги работника коллекторской службы, болтающиеся в правом верхнем углу картины, располагают к бодрому расположению духа и приятному созерцанию происходящего.
Хотя, где-то в глубине души, все же, остается осадок несогласия с авторской позицией художника, пропагандирующего курение и алкоголь, как наиболее доступные формы земных наслаждений.
Нельзя не порадоваться парадоксально гуманному замыслу автора композиции, который намеренно не счел возможным участие в веселом аттракционе недееспособных клиентов банка - инвалидов, стариков и детей среднего, школьного и дошкольного возраста. По-видимому считая, что им и так хорошо.
Привлекает принципиальность позиции автора. Поскольку она ни из чего не вытекает, то, видимо, ни в чем и не заключается. Наоборот, в аллегоричной палитре нелепо веселых, нежно розовых как щеки младенца красок, тут и там ненавязчиво доминирует демократичный желтый цвет — цвет предательства и измены.
Присутствие намеков и отсутствие выводов держит публику вернисажа в состоянии внутреннего аффекта, как бы невольно увлекая участников веселого аттракциона остограмиться в ближайшую рюмочную. Одним - для лушего понимания и осознания намеков, а другим — для храбрости.
Не стесняясь строгих оценок критиков, не то сочувствующий, не то осуждающий взгляд художника на созданную им действительность становится подозрительно актуальным. В результате, созерцающий взгляд заинтересованного наблюдателя за происходящим в искусстве невольно прищуривается и сообщает о сделанных наблюдениях куда положено.
Прощение заблудших — это путь к свободе. Перевоспитанный автор, отсидев положенный срок не столько за полотном, сколько на нарах за решеткой, в соответствии с личными убеждениями, на умиротворяющем фоне кровавой зари, располагающей к философским раздумьям о вечном, вешает на фонарный столб "чертова колеса" свою обновленную версию животрепещущей на удавке живописи, полную либерализма, оптимизма и цинизма.
Догадливый цензор легко узнает в исправленном строгим режимом полотне "Аттракцион для риэлторов, коллекторов и банкиров" третью часть триптиха Л.П.Берия "Сионизм, плюс электрификация стульев и газификация камер всей страны", припрятаннцю чекистами в сырых подвалах Лубянки в качестве вещественного доказательства.
Сюжет картины, как бы соглашаясь с диагнозом офшорных критиков и результатами банковского аудита, кричит: "От банковского беспредела страдают уже не отдельные люди, а человечество в целом!" Лечебное средство от этого невроза есть. Только оно не помогает. Можно, конечно, попробовать на ночь принимать рекламный пирамидон на Первом Фекальном канале ТВ, но ведь он тоже ненастоящий!
Бессознательное — это то, чего мы не осознаем. А это - неисследуемо. Ведь в жизни, как в искусстве, приходится отстаивать свои принципы, когда не дают жить по совести чужие. Музейный эстет на вернисаже жизни, как и тот пациент на аттракционе у чертова колеса, рано или поздно выздоровеет. Но, к сожалению, навсегда останется калекой.