Непростительно молода.
Открывалась случайным гостям.
Отдавалась не мне. Страстям.
А чему еще можно, когда
И при жизни была холодна,
До внимания голодна.
Ела быстро, пила до дна.
Почему умерла одна?
Стол заполнен. На нём лежат.
Пять колючих мёртвых ежат.
Пара мёртвых чёрных котят.
Она верила – защитят.
Я ищу, я найду, я мудр,
Я начитан цитат и сутр,
Но хватило бы мне бухла:
На столе только тлен и хлам.
Лишь фальшивые маски её
Лишь поддельные ласки её.
Быстро выбранное бельё.
Неуверенное «моё».
Препарировал, разложил…
Где всё то, чем дышал и жил
Отчего застывал без сил?
Всё что черпал, чего просил?
Где всё то, что манило петь?
Что крушило и страх и спесь,
Что просило понять, успеть,
То, во что погружался весь?
Лишь восторг от её колен.
Остальное - ненужный тлен,
Кучка хлама в моём уме,
Метод пытки в моей тюрьме…