Отрывки из дневника обречённого человека
4 февраля, четверг
Я тяжко болен... Понимаю,
Что шанса выжить — никакого.
Я постепенно умираю,
Таков мой путь и нет другого.
Врачи мне врут, им не понять,
Что я по лицам всё читаю,
И разве я не в праве знать
Того, что родственники знают.
Мне время дорого сейчас,
Ведь для меня теперь бесценен
И целой жизни равноценен
Не только день, но каждый час.
6 февраля, суббота
Пока живу, пока не умер,
Я должен кое-что сказать:
Мои желания и думы
О чём они, хотите знать?
В минуты редкие, когда
Боль ненадолго отступает,
Я много думаю, тогда
Иная мука наступает.
Зачем я жил? И для чего?
За столько лет (мне сорок с лишним)
Я ровным счётом ничего
Не сотворил на пользу ближним.
Женатым не был и детей
Я после смерти не оставлю.
Так называемых друзей
Рыдать от горя не заставлю.
Бесцельно прожитые дни
Теперь мне душу отравляют.
Как яд, по капельке, они
Меня досрочно убивают.
О завтра думать не могу,
Мне строить планы как-то глупо,
Ведь я уже похож на трупа
И завтра может быть умру.
Вокруг — глухая безнадежность.
А как хотелось бы пожить!
О, если б выдалась возможность
Хотя б на время отложить
Кончину близкую мою!
Сейчас, у жизни на краю,
Я по-другому стал смотреть
На перспективу "не успеть".
11 февраля, четверг
На что мы тратим свои дни?
К чему такая суета?
О теле помыслы одни,
А в душах наших пустота.
Всё деньги, деньги, чёрт бы их...
Остановитесь! Сколько можно?
Разочарую вас, возможно,
Но в гроб вы ляжете без них.
Пустое всё... не то, не так.
Чего-то в людях не хватает...
У нас в палате есть чудак,
От рака тоже умирает.
По жизни он совсем один,
Недавно к нам определился.
Был молчалив и нелюдим,
Но вот вчера разговорился.
Его какой-то монастырь
Сюда направил умирать.
Здоровый, просто богатырь,
С трудом вмещается в кровать.
С красивой белой бородой,
Одной лишь темой увлечённый,
На самом деле, чуть живой,
Как я, на муки обречённый.
О Боге мысли все его.
И днём и ночью просит что-то,
Благодарит всегда кого-то,
И от мирского от всего
Он отрешён... Молитвой только
Живёт и дышит, как святой.
И приговор судьбы нисколько
Не омрачил его покой.
Не восхищаться им нельзя!
Признаться, жизнь даёт сюрпризы,
Чудны порой её капризы,
Ведь в Бога слабо верю я.
И вот теперь, в конце пути,
Мы вместе с ним должны нести
Одну печаль и боль одну,
В свою последнюю весну.
Наверно сильно я грешил,
Раз кто-то сверху так решил
Разнообразить жизнь мою,
Но я судьбу благодарю.
12 февраля, пятница
Всё тело ломит и болит.
Чудной церковники народ...
Отец Андрей мне говорит,
Что смерти нет, есть переход.
13 февраля, суббота
Вчера весь вечер спорил с ним,
Не понимая его слов!
"Куда Бог смотрит?" — я спросил,
"И почему терпеть готов
Людское зло? И не карает
Растлителей-детоубийц?
Политиканов-кровопийц?
Пускай же мир теперь узнает,
Что справедливость и закон
Не звук пустой, что помнит Он
О наших нуждах каждодневных,
И об убийствах ежедневных.
О том, как люди Землю губят,
О том, что ближнего не любят..."
Я перечислил много бед,
Отец Андрей сказал в ответ:
"Бог это всё, конечно, знает.
И, вместе с нами, Он страдает.
Но мы не слушаем Его,
Мир отвернулся от Него!
Мы сами выбрали дороги.
Мы захотели быть, как боги.
Свобода свыше нам дана
И здесь не дремлет сатана.
Идёт война Добра со Злом.
Ты тоже в этой битве воин.
И каждый, в выборе своём,
Решает сам, чего достоин.
Не думай, что расплаты нет.
Поверь, что всем, без исключенья,
За их грехи и преступленья
Придёт черёд держать ответ.
Но ты заботься о себе.
Ты разве праведен везде?
Зачем всегда винить других?
Какое дело нам до них?
Я понимаю, тяжело,
Скорее, даже невозможно
Остаться чистым — Зло сильно,
И устоять предельно сложно.
Вот почему пришёл Христос,
Он наш Спаситель, понимаешь?
Он нам "оружие" принёс,
Его название ты знаешь.
Он Словом нас вооружил.
Он кровь Свою за нас пролил,
Чтоб жили мы и побеждали
Как Он когда-то победил.
Кто примет помощь, тот спасётся.
Господь не требует, но ждёт,
Что каждый сам к Нему придёт,
Что сам на Слово отзовётся.
Бог человеком стал для нас,
Чтоб мы приблизились к Нему.
И тем, людей от смерти спас,
Её ведь нет, нам лишь черту
Необходимо перейти
В конце недолгого пути.
Земная жизнь так скоротечна,
Иная, с Богом — бесконечна!"
Отец Андрей так говорил.
Я может что-то пропустил,
Но смысл общий передал
И суть, надеюсь, угадал.
17 февраля, среда
Завтра точно я помру.
У меня такое чувство —
Не проснусь я поутру,
На душе темно и пусто...
18 февраля, четверг
Однако жизнь несправедлива!
Ведь кто-то нежится в достатке,
Шикует ярко и красиво,
Блага вкушая по порядку.
Не знает каторжной работы
(О чувстве долга и подавно),
Ни в чём не ведает заботы,
Опохмеляясь регулярно.
Судьба всегда добра к беспечным:
Не строит рожу им печальную,
Не бьёт под дых ударом встречным,
Не ставит в позу сексуальную.
Она как мама над ребёночком,
Не замечая мелких пакостей,
Меняя вовремя пелёночки
Убережёт от неприятностей.
За что же мне такая доля?
В чём я виновен, объясните?
И, если знать того хотите,
Я никому по жизни горя
Не причинил и капли малой.
Не делал зла, не сквернословил,
И до сих пор не прекословил
Судьбе за опыт небывалый.
Но это слишком! Это подло!
Так пошутить со мною злобно.
Такая, значит, мне награда —
В расцвете лет дышать на ладан?
Спасибо, Бог, за эту милость!
Пусть грешен я, но не настолько.
А впрочем, термин "справедливость" —
Пустое слово, да и только...
21 февраля, воскресенье
А вдруг верны слова его
И смерти нет? Точнее есть,
Но лишь для тела моего...
Признаюсь честно, эта весть
Мне очень многое даёт.
И может к лучшему, что тело
С его болезнями умрёт.
И нам не будет больше дела
До бесконечной суеты,
До вечных поисков, стремлений
И всяких там других мучений...
Ну, размечтался, братец, ты!
Снег перестал, утих и ветер,
Сегодня полная луна.
В один такой прекрасный вечер
Меня не будет, а она
Всё также ласково, спокойно,
Дарить продолжит свысока
Свой дивный свет... Обидно, больно,
Как тут не плакать... ох, тоска!
23 февраля, вторник
У нас теперь аншлаг в палате.
К нам без разбора, всякий вхож.
Отец Андрей в своём халате
Так на профессора похож.
24 февраля, среда
Весна уже не за горами,
И как-бы не были больны,
Как не страдали бы телами
Мы в эти солнечные дни,
На наших встречах задушевных,
За чашкой чая, вечерком,
Об экзекуциях лечебных
Мы разговоров не ведём.
Гостей у нас теперь хватает,
Причём, различных возрастов.
Болезнь, она не выбирает
Лишь беззащитных стариков.
Бывают разные мужчины,
Есть и ровесники мои.
Заходят просто, без причины,
Мы друг для друга все свои.
Вчера два парня приходили,
Я в свой дневник как раз писал.
Всё улыбались, да шутили,
Отец Андрей их угощал.
У молодых известны темы,
У них одно ведь на уме,
А их извечные проблемы
Стары, как камни на Земле.
Любовь, супружеская верность,
Всё то, что так волнует нас.
Измены, ложь, слепая ревность,
И в том же духе битый час.
Иных занятий не имея
Наговорились мы сполна.
Из всех идей отца Андрея
Запала в душу мне одна:
"Изменить, совсем не значит переспать.
Но достаточно, унизившись в мечтах,
Изгоняя из души священный страх,
Примирить себя с возможностью предать.
Вот начало и рождение греха,
Основание последующим мукам —
Только мысль, не оформленная звуком,
Что сознания коснулася слегка.
И теперь, уже поддавшейся душе,
Очень трудно воспротивиться соблазнам,
Подкупающим картинам безобразным,
Возникающим как-будто в мираже.
Не удержитесь от похоти бесстыдной,
Полагаясь на устойчивость свою.
Но спасайте вашу душу и семью
Укрепляющею в немощи молитвой".
Как говорится, не поспоришь.
И слог красивый, не казённый.
В его словах всегда находишь
Какой-то смысл потаённый.
25 февраля, четверг
В умах людей непросвещённых
(К коим и я принадлежу),
Несведущих, непосвящённых
(Неадекватных — не скажу),
Монах ли, батюшка-священник,
Служитель культа ли иной,
Не просто поп или отшельник,
А некто, обществу чужой.
Как в траур — чёрная одежда,
Кадило, свечи, полумрак —
Такое выберет невежда
Или какой-нибудь чудак.
Ну кто лишит себя свободы?
Какой нормальный человек
Уйдёт под каменные своды,
Чтоб затвориться там навек?
Ведь большинство людей считает,
Что в монастырь уходят те,
Кто от чего-то убегает
Или находится в беде.
Монах, скорее неудачник,
Несостоявшийся в миру.
Он самого себя обманщик,
Идей надуманных в плену.
Давно известно, так бывает,
Как только мы выходим в свет,
Любой из нас подозревает,
Что там прекрасней, где нас нет.
А тут — решение проблемы:
Уютно, сытно и тепло.
Надёжны каменные стены,
Ну в общем, как бы повезло.
Молись весь день, борясь с зевотой,
Не думай больше ни о чём.
Не тяготись иной заботой —
Ты под божественным щитом.
Сними ответственности бремя
С уставшей совести и с плеч,
И то, потерянное время,
Попробуй полностью отсечь.
Вот как-то так или примерно
Я рассуждал до этих пор.
Конечно, грубо, лицемерно,
Но не об этом разговор.
И вот, таинственная встреча,
Мой первый в жизни друг-монах,
Судьбою посланный предтеча
(Здесь нет иронии в словах).
Сказать, что нас он не глупее,
Неточно было бы сказать.
Он благороднее, мудрее,
Таких тактичных — поискать.
И что совсем меня сбивает,
Что ставит попросту в тупик,
То, как спокойно принимает
Он неизбежной смерти миг.
Нет, он не тёмен! Извините,
Он образован и умен.
Вы к нам в палату загляните,
Когда больных обходят днём.
Отец Андрей, с врачом на равных,
Не раз беседовал при мне.
И в жутких терминах забавных
Он разбирается вполне.
Он безусловно понимает,
Что излечить болезнь нельзя,
Но всё смиренно принимает,
Чего не скажешь про меня.
Его смирение не слепо,
Не безнадёжно, не темно.
Оно не выглядит нелепо,
Не безрассудное оно.
Как человек, он смерти верной,
Боится, что ни говори,
Но, твёрдо веря в дух нетленный,
Точно сияет изнутри.
27 февраля, суббота
Когда бы можно было нам
От мыслей тягостных сокрыться.
Когда б уставшим головам
Возможно было отрешиться
От дум навязчивых вполне,
И, выбрав сладостную дрёму,
Дожить, как-будто бы во сне
Остаток жизни по-другому.
Без этой боли, без стыда,
Без побеждающих болезней.
Без мук нелепого труда
Казаться лучше и полезней.
Избавившись начистоту
От унижающей нас фальши.
И, перейдя в конце черту,
Быть может путь продолжить дальше?
4 марта, четверг
Почти неделю не писал,
О, боже, как же я устал!
Такие боли, хоть кричи,
Но я твержу себе — "Молчи!
Терпи, не вздумай закричать,
Родных не надо огорчать".
Они и так всегда в слезах,
У них такая скорбь в глазах,
Такая явная печаль,
Что мне становится их жаль.
Я сам страдаю и других
Страдать невольно заставляю.
Им нелегко, я это знаю...
А мне, от мыслей от таких?
5 марта, пятница
Нет, это ангел, однозначно!
Я не встречал ему подобных.
Как он попался мне удачно,
Он явно будет преподобным.
Отец Андрей, он как хранитель,
Как очень прочная опора.
Он прирождённый утешитель —
Ни слов обидных, ни укора.
А ведь и сам одной ногою
За той немыслимой чертою,
К которой мы, едва родимся,
Так неосознанно стремимся.
6 марта, суббота
Вчера он много рассуждал,
Потом за всех за нас молился…
Но как красиво он сказал,
Я, право, чуть не прослезился.
Наш разговор касался веры.
Я из скупых воспоминаний
Узнал о критике без меры
Его пути, его исканий.
Прельщает искренность суждений
Без скучных нот нравоучений,
Чем часто батюшки грешат,
Когда воспитывать решат.
"Я пожил уже достаточно, друзья,
И могу порассуждать — имею право.
Не прогневайтесь за это на меня,
Цель моя не популярность и не слава.
Не подумайте, что вздумал поучать
Я кого-то немудрёными словами.
Просто больно мне и хочется кричать,
Оттого, что происходит теперь с нами.
Как же можно, жить без веры во Христа?
Без единственно-спасительной надежды?
Я не мыслю и не лгут мои уста,
Пусть поспорят над признанием невежды.
Я немало ошибался с юных лет,
Были глупости и слёзы до рассвета.
Натворив, как мне казалось, много бед,
Я узнал, что значит скука без просвета.
Опротивела фальшивая любовь,
Отношения, похожие на сделку.
В ложных ценностях, волнующих мне кровь
Я почувствовал ужасную подделку!
Путь без веры — это жалкая дорога
В бесконечную и мёртвую пустыню.
И не будь мне явной помощи от Бога,
Я бродил бы в той пустыне и поныне.
Что спасает от апатии меня?
Что от полного безумия спасает?
Я отвечу: только вера во Христа,
И уверенность, что Он мне помогает.
Ощущаю это если помолюсь,
Как блаженство состояние покоя.
Раздражение проходит, я не злюсь
И обиды принимаю за пустое.
Что нам недругов ехидные слова?
Что нам зависть или ненависть чужая?
Гнев и злоба им аукнется сполна,
Невозможно быть счастливым, разрушая.
Не достигнуть мира, будучи со злом,
Это подлая, опасная ловушка!
Если этим соблазнимся, то потом
Будем мучиться, как пойманная мушка.
Стоит в мыслях опуститься нам до лжи,
Или дать себе малейшую поблажку,
Грех становится хозяином души,
Подавляя нашу личность, как букашку.
Пусть не кажутся пустыми вам слова,
Призадумайтесь, имеющие уши.
Мы слабы и беззащитны, господа,
Грех безжалостно калечит наши души.
Я прошу вас, обращайтесь ко Христу,
Ведь бежим мы по врачам, когда приспичит.
Так доверимся же главному Врачу,
Не стесняясь ложных правил и приличий.
Он поможет, только верьте до конца,
Только верьте и душой не охладейте.
Непрощённых не бывает у Отца,
Смело чашу покаяния испейте.
И увидите как явится покой,
Приносящий исцеляющую сладость.
И в счастливом примирении с собой
Обретёте нескончаемую радость".
7 марта, воскресенье
Любовь! Как много в этом звуке…
А я кого-нибудь любил?
Я предавался сладкой муке?
Я жизнь кому-то посвятил?
Себя обманывать не стану,
Мне перед смертью не к лицу.
Неровен час и я предстану
На суд к Всевышнему Творцу.
Моя душа (ну что ж, допустим,
Что существует в нас она)
От многолетней пошлой грусти
Давно покрылась коркой льда.
Я постоянно ощущаю
Под сердцем камень ледяной,
И очень чётко понимаю,
Что не болезнь тому виной.
Любовь к родителям, конечно,
Со мною будет до конца.
Я благодарен им сердечно,
Ценю и маму, и отца.
И как-бы жить я не пытался,
На этих людях, близких мне,
Мой личный список закрывался,
Он был достаточным вполне.
Нет, я как личность не разрушен,
Я не виду ни с кем войну.
Скорее просто равнодушен
И безразличен ко всему.
И вот, от слов отца Андрея,
Ах, как-бы это описать,
Я словно делаюсь добрее,
Я согреваюсь, так сказать.
Я у домашнего камина,
Мне здесь уютно и тепло —
Такая видится картина,
Когда я слушаю его.
Откуда в нём такая сила?
Тут тело явно не при чём.
Оно себя уж износило
И не пылает тем огнём.
Под этой старой оболочкой
И впрямь как-будто суть любви.
И описать скупою строчкой
Мне эту тайну не с руки.
Душа, любовь и вера в Бога —
Так недоступна, далеко,
Так непонятна та дорога,
Которой шёл он так легко.
Он шёл себе и Богу верен,
Не плёлся сзади как-нибудь.
И я надеюсь, нет уверен,
Что не напрасен этот путь.
9 марта, вторник
В привычном времени течении
Я вижу странность вот какую:
За эти месяцы мучений
Я словно жизнь прожил вторую.
10 марта, среда
Мы долго ночью говорим,
Мы с ним теперь почти не спим.
Я жадно слушаю его.
Он ключ от сердца моего
Каким-то образом нашёл,
И ключик этот подошёл.
И я впустил его к себе,
Спасибо, Господи, Тебе!
12 марта, пятница
Я полагал всегда наивно,
Что знаю всё о жизни бренной.
Как неприятно и противно
От этой глупости надменной.
15 марта, понедельник
Любовь и вера — вот оно
Недостающее звено
В потоке лет однообразных,
Пустых, никчёмных, безобразных.
Прошедших вялой чередой
Лишь в любовании собой,
В одном служении себе,
В покое ложном, не в борьбе.
Как страшно это осознать!
Как неприятно ощущать
Всю бесполезность этих лет,
И понимать, что добрый след
Оставить миру я не смог,
Что боль и стыд всему итог,
Что очень скоро на земле
Исчезнет память обо мне.
21 марта, воскресенье
Ох, совесть, совесть... боль моя,
Ты жалишь насмерть, как змея.
Мне стало ясным вдруг сейчас,
Что всё для счастья есть у нас!
Мы даже большее имеем,
Но почему-то не умеем
Принять с достоинством плодов,
Нам приготовленных природой.
И мало, кто из нас готов
Распорядиться той свободой,
Которой мы одарены,
Не под диктовку сатаны,
А так, как ждёт того Творец,
На благо наших же сердец.
26 марта, пятница
Я словно заново родился,
Я в первый раз вчера молился!
Не так как раньше, второпях
И мимоходом, впопыхах.
Но всей измученной душою,
Всем горемычным существом,
Своим природным естеством,
С такою жаждою большою,
И между тем, с благоговеньем,
С понятным, твёрдым убежденьем,
Что Бог внимает мне теперь.
Что приоткрылась эта дверь,
Которой я не открывал,
Когда Господь в неё стучал.
И боль утихла, я клянусь,
Как-будто сбросив тяжкий груз,
Моя душа преобразилась
И Богу полностью открылась!
Мне трудно это описать,
Словами чувств не передать.
Но я желаю, чтобы каждый
Сумел такое испытать.
28 марта, воскресенье
Как похудел отец Андрей!
Он раньше был живей, бодрей...
Да я и сам уже скелет...
Держаться более — сил нет.
31 марта, среда
Я вдруг поймал себя на мысли,
Что мне не страшно умирать…
Я благодарен этой жизни,
О многом хочется сказать.
Но вот, что странно, появилось
Другое чувство бытия.
Как-будто время изменилось
И всё уже не для меня…
Внутри такое ощущение,
Что мир мне сделался чужим.
Я не имею отношения
К привычным радостям земным.
Один покой и отрешённость,
Без страха, что там впереди.
И новый взгляд на завершённость
Определённого пути…
2 апреля, пятница
Похоже, всё... Я не страшусь...
Меня ждёт новая дорога...
Я ухожу... А вас прошу,
Прошу, живите с верой в Бога.
4 апреля, воскресенье
Какие дивные глаза
Всё время смотрят на меня...
Блестит застывшая слеза...
От них тепло... как от огня.
Я помню эту безмятежность —
Любви и счастья бесконечность...
Но где я чувствовал?... Когда?...
Блаженство вечности... Ах, да...
Тот самый день... Чудесный, летний,
Луг утопающий в цветах...
И я, пацан десятилетний
В счастливых, розовых мечтах,
На травке нежной, шелковистой,
Средь одуванчиков лежу.
Сливаюсь с дымкой золотистой
И в высь бездонную гляжу...
Недалеко шумит река,
Щебечут птицы на лугу.
А я гляжу на облака
И наглядеться не могу...
Приписка другим почерком.
5 апреля, Светлая седмица
Вчера тебя не стало, друг...
С утра ещё ты говорил,
А ближе к ночи, как-то вдруг,
Сначала чашку уронил,
Потом с открытыми глазами
Застыл в кровати у себя.
И с прибежавшими врачами
(Увы, не спасшими тебя)
Я твоё тело выносил
До коридора... И всю ночь
Молился из последних сил,
Чтобы душе твоей помочь.
А утром , няня под подушкой
Дневник нечаянно нашла
(Она была тебе подружкой,
Святая, чистая душа).
Сейчас, касаясь вместе с нею,
Страниц, исписанных тобою,
Я убеждён, я верить смею,
Что ты спасён Его любовью!
Прости, что здесь писать посмел,
Но я так счастлив за тебя!
Ты, с Божьей помощью, успел
И сделал выбор для себя.
Ведь смерти нет... замкнулся круг,
До скорой встречи, милый друг.
2010 г.