Прошло совсем немного времени. Школа жила своей повседневной жизнью.
Однажды утром опять прозвучал сигнал тревоги. В полной экипировке
застава ушла в горы. Это был тяжёлый марш-бросок по снегу, а сверху
моросил мелкий дождь. Надо было вложиться во время. Застава с задачей
справилась. Но к концу марша у меня начала болеть правая нога. Ведать
неправильно намотанная отсыревшая портянка натёрла мне мозоль. После
обеда я серьёзно прихрамывал, а на вечерней прогулке не мог ступить
на ногу. Но всё же до отбоя дотянул, надеясь на то, что до утра всё
пройдёт.
По команде "отбой" все бросились раздеваться. Я снял левый сапог, а
правый не смог, боль ужасная. Сапог как будто прирос к ноге. Это заметил
сержант.
-Что случилось?
-Не получается, нога болит.
-Ребята, помогите! Ты ложись на кровать, вы двое держите его, а вы двое
помогите мне снять сапог.
Все дружно навалились. Я не выдержал, закричал.Слёзы сами покатились.
Было больно по-настоящему. Когда сапог был снят, то все опешили. Моя нога
была опухшая и раза в полтора больше самого сапога. Сержант сообщил о
случившемся командиру заставы. Тот приказал немедленно доставить меня в
санчасть. Что и было сделано. Начальник санчасти осмотрел мою ногу.
-Что, до сих пор портянки не научился наматывать?
-Да всё вроде правильно делал.
-Правильно-не правильно, а недельку полечиться придётся.
Не знаю, что мне кололи, но дозы были солидные. Отёк на ноге сошёл, боль
утихла. Моё лечение продолжалось пятеро суток. Я лежал в постели и всё
время думал о Барсе. Как бы он опять не застудился.
На этот раз всё обошлось. Я вернулся к службе и всё пошло своим
чередом. Подошло время мандатной комиссии. Я был уверен на сто процентов,
что останусь в школе до конца курсов. У меня всё ладилось, да и Барс мой
был одним из лучших. Подошла моя очередь. Я вошёл в кабинет командира
школы. Там же находились командир заставы, командир отделения и начальник
санчасти. Обсудив все мои способности и моё желание, единогласно решили
оставить меня в школе. Я сиял, моя мечта сбывается - граница, рядом верный
Барс и мы вместе будем ловить нарушителей. Когда практически было всё
решено, начальник санчасти задал неожиданный вопрос.
-Товарищ пограничник, а не Вы ли лежали в санчасти с ногой в два сапога?
Молодость, неопытность и, честно говоря, боязнь поступить как-то не так -
всё вместе заставило меня ответить.
-Так точно, товарищ капитан!
Капитан сделал крест руками перед собой.
-Ему нельзя оставаться в школе, не подходит горный климат. Он все курсы до
конца проваляется в санчасти. Командир заставы:
-Товарищ пограничник, выйдите за дверь!
Я послушно вышел. Минут десять были слышны за дверью дебаты. Вышел командир
отделения.
-Начальник санчасти стоит на своём. Просит тебя зайти обратно. Я вошёл.
Сразу последовал вопрос.
-Где бы Вы хотели продолжать службу?
Я отвечаю:
-Я пограничник, значит на границе.
Начальник санчасти развёл руками.
-Вам подходит равнинный сухой климат, можно в пустыне.
-Пустыня, так пустыня.
Командир заставы:
-Вот видите, товарищ пограничник, все за Вас, один против. Но медицина, есть
медицина...
Начальник школы похлопал меня по плечу.
-Мы учтём Ваши пожелания, пока свободны.
Два дня я от Барса не отходил. Мы с ним гуляли по школе вдвоём. Моя судьба
решалась выше, а я готовился к отъезду. Этот день настал.
С утра всем таким-же как и я сообщили о сборах. После завтрака мы должны
собраться на плацу, где будет ждать машина. Но перед этим мы должны пере-
вести своих собак в новые вольеры. Завтрак прошёл без аппетита. Собрав
вещмешок и набросив его на плечи я пошёл к вольеру, где находился Барс.
Он встретил меня радостно, но почуяв неладное, кушать отказался. Как я его
не упрашивал. Одев поводок на шею, я повёл его в вольер. Он послушно бежал
рядом. Времени было мало. Завёл Барса в новое жилище. Шёл мелкий снег,
покрывая тонким слоем землю.
-Ну что, дружище, без меня будешь шпионов ловить. Не судьба нам вместе
границу охранять. Но я думаю, ты справишься, ты же умный пёс.
Я держал голову Барса и говорил ему это в глаза. Но на меня смотрели
совсем не собачьи глаза, это были глаза друга, которые с каждым моим словом
наливались слезами. Оказывается, собаки тоже плачут. Меня окликнули:
-К машине!
Я погладил Барса.
-Прощай, дружище. Нам ведь здесь выбирать не приходится - армия есть армия.
Барс начал лизать моё лицо, я не сопротивлялся. У меня тоже покатились слёзы.
-Прощай.
Я поднялся и вышел с вольера. Быстрым шагом пошёл к машине. Сзади раздался
такой вой скорби, что у меня слёзы покатились ручьём. Сетка задребезжала и
было слышно, как Барс на неё бросается. Я точно знал, что он меня зовёт и
просит не уходить. Я не удержался и оглянулся. Барс бросался на сетку и
цеплялся за неё зубами. С его дёсен шла кровь, которая разбрызгивалась на
упавший снег. В эти последние минуты нас соединяли следы на снегу. Эта цепь
разорвалась у машины. Я плакал и даже не пытался скрыть слёзы. Я терял
настоящего друга навсегда! Машина выехала с части и поехала вниз к Душанбе,
где на вокзале мы пересели в поезд. Мой путь лежал в Туркменистан. Как сказал
начальник санчасти, в равнинную местность под названием Кара-Кумы.
Отряд, застава - так и прошла служба. Нарушителей мне так и не удалось ловить,
не так часто они бегали через границу, а вот на счёт Барса ничего не знаю.
Как сложилась его судьба - не ведаю. Вот такая вот история...
05.04.2016.