Пробуждение будет ужасно.
Сладок сон тех, кто «спит на заре».
И стенания ныне напрасны.
Не в преддверии мы. Мы в поре,
О которой трубили столетья,
О которой шептали в ночи.
Подступило вплотную Бессмертье,
И достаточно тонкой свечи.
Так стремительно, калейдоскопом,
Ворвалось в дом вселенское зло,
Что сравнимо с забытым потопом,
Но тогда не клеймили чело.
Но тогда нарекали Святые,
Не машины, где сплошь номера,
Не взывали ко смерти живые,
И не ждали со страхом утра.
«Глады, трусы и моры повсюду,
И восстанет язык на язык»
Там, где верят и в Кришну и в Будду...
К этим ужасам мозг не привык.
Мы привыкли читать словно сказку
О последних лихих временах,
Но в Гаване* все «сорваны маски»
И объял души трепет и страх.
Вот оно, то что ждали, устали
И забыли в мирской суете,
То, о чём умолчали Скрижали,
Но вещали «скрижали» не те.
Вон, тот, скоро воссядет в Соборе,
Словно тать назовётся Христом,
И клевреты давно его в сборе,
Указующим тычут перстом.
Они ждали настойчиво, долго,
Они ждали года и века,
Чтобы ныне столичным осколком
Взорвалась в наших душах тоска.
«Мошиах. Машиах. Наш Мессия»,-
И приветливо машут рукой...
Ты о том ли мечтала, Россия,
В час рассветный едва не нагой?
И понтифик зимой в Ватикане
О последнем прорёк Рождестве,
И песах иудейский лёг камнем
В неприглядном своём естестве.
Мир закончился, люди! Но, тихо...
Сладок сон тех, кто «спит на заре».
В изголовье пристроилось Лихо,
Явит «лик» Машиах в октябре...