Скрыл нас, как алтарь, бетон прихожей,
Съевший клятвы целых поколений,
И когда он становился на колени
Рядом с ним я становилась тоже.
И когда твердил, что он бессмертный,
Что пинок судьбы ему – щекотка,
Я тогда кивала беззаботно,
Туже бинтовала и усердней.