И я сломаю дождь, что голос твой мешал мне слышать,
Сломаю лед, что нам мешал бежать к мечте,
Уж мною срублен клен - что солнцу запрещал коснуться ниши -
Земной, принадлежащей в те моменты лишь тебе.
Я разобью с вином бутылки - что мешали сердцу лгать,
Уверен - правду не получится сломать,
Злодейку - ту, что схожа ножницам,
Ту что драла нас словно белый лист, насквозь и поперек.
Когда звонила на мостках невинна белокура звонница,
Гонимая мотивами, что диктовал ей срок.
И я уйду на войны - чтобы пешкой стать и ощутить великих мира крюки.
Спасибо матери, что толковала с детства - принуждая мои руки,
Уметь патроны с клумб цветочных собирать.
Обойме - вместо ведер, предпочтение отдавать.
А ты взрастишь детей, те будут смуглы - не мои.
Но удрученный, в шрамах, с сединой, за пять шагов к калитке -
Услышу голос, для души родимый - для реалии - чужой.
Улыбку мальчугана я узрю, что в зеркале видал после бритья -
Колышется, как лодочка в реке, невинно, как и смело - также зыбко.
Ты отдала младенцам смуглым, души ту часть - что я отдал тебе с коробкой шоколада.
Не объяснишься мне, оно бродяге и не надо!
Твоя натура без поддержки, словно ель в песках Сахары
Без колышка, лишь хворост - ждущий жара.
Твой муж, тот что подобен Геркулесу,
Поймает взгляд твой, что стремится вдаль - в окно.
Он выйдет, словно жеребец, чтоб разобраться наконец,
Кто я, зачем вторгаюсь в вашу жизнь, она ведь не кино!
Я брошу взгляд прощальный сквозь стекло,
И если б были слезы - то сыграл влюбленного Ромео,
Хотя какое мне, ни чести, ни манеры,
Лишь пережитки и зависимость - к тебе.
И я уйду, ведь приходил проститься.
Душою улечу в поместья Ниццы,
Там солнце греет, вина, девы, это да - лишь сердцем здесь останусь навсегда.
В мечтах останусь там, где снег похож на пудру, останусь там - где греют холода.