Без трех ударов небожитель,
я ухожу, и не божитесь,
что лучше мира не найти,
чем тот, где штопают, не зная,
что часто рана не сквозная,
и застревают в ней пути.
Разбег и взлет мой прозевали,
и ваше тихое "жива ли?"
лишь горячит моих коней,
но чем быстрей от вас бегу я,
тем, тело штампами шпигуя,
вы душу держите сильней.
Не замечая, что живая,
и насмерть к телу пришивая,
твердите ей: "Не умирай!",
но, формалин в молитвах чуя,
не преисполниться хочу я,
а перелиться через край.
Из кожи вон летим на свет мы,
но так спасители несметны,
и так попутчики редки,
что в страхе топчемся у края,
то жестче перья выбирая,
то эластичнее стежки.
Любую куклу ждет коробка,
но первый ком ложится робко,
скребется, шепчет: "Что внутри?
А вдруг не только прах и тлен там?"
И жаждет истина момента.
И куклы падают с витрин.