Плакались слёзы, потом говорились слова, шагали шаги, уходя.
Любовь не хотела любиться. Вместо этого думались мысли.
Страх боялся, зубами не елась еда, а губы себя погубили.
Сердце сердилось, временами не билось, боль разболелась,
А усталость устала до одури спрашивать тот же вопрос.
Руки… Руки долго ручались за всё, а потом перестали.
Только ноги исправно на службу ходили.
Но что-то и где-то и как-то
Всё же корчилось, мялось, ломалось, иногда притворялось,
Морщилось, трескалось, переминалось, крушилось и сыпалось на пол к чертям.
Делалось дело, и мельница божья молола, пока
Память вконец не забыла, как помнят,
Глаза перестали смотреть, уши слышать, а горло горланить.
Всё устроилось в мире. Поблёкли веснушки весны,
Лето прыгнуло вверх и на юг улетело.
Грех грешить - жизнь жилась, грызла времени толстое тело,
Иногда даже смехом смеялась. Только вот песен не пела.