Без самок жизнь скучна и неказиста –
О том гласил первопроходец рифм.
Хотя, кого сей факт сейчас волнует?
Безропотный, несчастный и забитый
Творец слащавых строф сидит и киснет,
Подобно прощелыге у трактира.
А что же до амбиций речетворца?
Они подкреплены лишь болтовнёй
Коллеги с вдохновлялкой в подреберье –
Тот хрипло вторит мгле переживаний:
Мол, бабье племя загустело сердцем
И сочинитель проревел платок!
Пусть утешает нега рукоблудья,
Но кто ж на вые штампанёт засос?
О, выход есть! Обжечься можно плойкой…
Влюблённый мачо с самокруткой в зубьях
Читал стишок, размахивал руками,
Толпе девчат - и тёк мэйкап по фэйсам,
И души пёрли прочь, вздымая груди.
Взаправду то? Нет, это лишь мечта…
Любая девка с граммом адеквата
Пошлёт к свиням подобных горожан –
Империя сулит им участь пролов.
Патриций, чуя жалость, даст пожрать.
Ату, молчок! Утрировать абсурдность
Негоже в отношении всех тех,
Кто облачает в форму краски мира,
А женщина – достойный экспонат
Для оды постаменту мирозданья!
Да, женщина не лишена иллюзий:
Она – флегматик с прагматичным пластом
Фундамента в системе кругозора
И ей не чужд треск согнутых колен!
Поэтишко! Схватив перо иль клаву,
Стократно проверни плеяду слов
Сквозь мясорубку черепной коробки –
Быть может, циферблат всплакнёт украдкой
И будет против траченных мгновений.
Поэтишко, ты громко не горюй!
Весенний дождь смыл темперу печали…
Взгляни на луж хрусталь – увидишь смысл,
Который не просёк в интимной ломке.
А, хрен с тобой! Забудь про сей совет…
…
В зловеще-тёмном карцере уборной
Сидит повеса на ночном горшке –
Нужду справляет, сморщивши мордашку:
Отращивает хвост, сифоня серой,
Забыв принять слабительного шашку.
Так зарождался самый лучший стих!