На пыльном чердаке стою забытый.
Лишь паутина да ночами сны
Длиною в жизнь, что мною пережита,
От сорок первого до памятной весны...
Вдыхая гарь прифронтовой дороги,
Я в час затиший дивный вальс играл,
И этот час был жизнью очень многим,
Когда в окопе голос мой звучал.
Как грели песни Клавдии Шульженко!
Меня же, под снарядов кучный вой,
Закрыв от пуль, держали на коленках,
Рискуя жизнью на передовой.
В военном госпитале, стоя на окошке,
Я поднимал солдат из небытья,
Игла бежала на тончайшей ножке
По музыкальной площади литья.
И в День Победы в праздничном Берлине
Пластинку за пластинкою гонял,
А на полуторке в простреленной кабине
Мне подпевал товарищ генерал!
Теперь пылюсь в забвении потомков.
Давно почил хозяин фронтовой.
Я не забыл тебя,товарищ Ромка…
Крутните ручку! Я пока живой!