Открываю глаза... Задремал. В мозгу плавится олово.
На часах почти пять, до посадки семнадцать минут.
Из окна — синева, да оранжевый огненный жгут,
затянули Сатурн, точно терни еврейскую голову.
...
На поверхности — красный песок да туманное зарево.
Мы ступаем по ней, направляясь в отмеченный пункт.
Наша цель — разузнать, что таит в себе высохший грунт,
ведь сейсмический датчик рисует абсурдное марево.
Мы идем точно стадо верблюдов — навьюченный сброд.
Сквозь стекло проникает в глаза инфернальное небо.
Правда, небом назвать ада жерлово огненных вод,
можно только условно, но пусть, ведь точнее нелепо.
Я иду в конце группы... "Ах, взорвать бы штакет,
да пуститься по волнам, нырнуть в бездну рваного зарева,
намотать Млечный Путь, точно шарф вокруг шеи, да в плед
замотаться из звёзд, и отпить красно-жгучего варева
из ладоней Вселенной, а после, на месяц глядя,
разогнаться и прыгнуть в отверстие чёрного зверя,
разорвать ему пасть, и от зрелища время щадя,
зашагать по сплетенью Вселенских набухших артерий,
к ее сердцу придя..."