Посуду драим мы песком
и с ней- большие баки.
На стенках жир стоит столбом -
старайтесь, бедолаги!
А после чистим мы полы -
не только просто моем.
Как все окончены "балы",
десерт себе откроем.
Мы все подростки здесь, юнцы,
лишь командир мужчина.
И нам хватило бы естцы,
коль не устали б спины.
На кухне мы компот найдём
и маслице с печеньем.
Нам за насыщенным трудом
еда не в развлеченье.
Ещё расти нам и расти,
ещё мужать и крепнуть.
И надо силы обрести
и душам не ослепнуть.
Мне надо красить здесь забор
и вечером на вахте
вести бессмысленный дозор:
темно, как будто в шахте.
Никто к воротам не пойдёт
сюда в ночную пору.
Любой забор перемахнёт,
коль нужно будет вору.
Да только нету здесь воров,
кроме своих бесхозных.
Родным совсем не до сынков
за гуляжом серьёзным.
Но командир придёт сюда,
с вожатою расставшись.
Накажет здорово всегда,
коль здесь застанет спавшим.
То на одной ноге стоять,
то коридоры вымыть,
то свой обед последним взять
как штраф потом должны мы.
И на пробежке поутру
кружок-другой добавит.
Не подчинившихся в углу
стоять столбом поставит.
А дальше в ход идёт ремень
на дерзких,непослушных.
Но сам спокоен, как кремень,
и грозен речью скучной.
Он слаб на бранное словцо,
навеселе бывает,
а чтоб от сердца отлегло,
с вожатою гуляет.
Она постарше всех ребят,
зато его моложе.
На настроение влиять
она частенько может.
И он приходит то смурной,
то добрый на охотку.
Коль угодить ему дано,
предложит даже водку.
Конечно, пьющих средь ребят
в ту пору очень мало,
но всех прошедших интернат
стопашка не смущала.
Немало было и таких,
кто на учёте детском
давно в милиции стоит
и оплошает редко.
Могли запугивать, стращать,
служить себе заставить
пытаться, чтоб не исполнять,
что командир поставит.
И надо было не робеть
и не стоять за словом,
иль просто прочь уйти уметь,
когда пристанут снова.
Порою здесь и кулаки
пустить пытались в дело,
но это было не с руки:
ведь сразу б нагорело.
Рукоприкладства командир
не допускал: за драки
виновный долго был не мил
и принимал "собаки".
Он также кляуз не любил,
доносов пустозвонных.
Он как пустышек не ценил
таких неугомонных.
Бывал нередко справедлив,
но были и любимцы,
которым многое простив,
не требовал взаимность.
Так здесь текли за днями дни.
Мне дальние пробежки
бывали часто так трудны,
что лучше уж насмешки.
Я задыхался, и в боку
нещадно вдруг кололо.
И сердце билось на бегу,
как мяч о доски пола.
Сначала строг был командир,
потом явил мне милость:
к другому больше подрядил,
что лучше выходило.
Ходили шагом строевым
мы здесь перед обедом
и песни в ходку пели мы,
хоть были слабы в этом.
Порой тянулась та муштра
у нас довольно долго.
Для большинства она мура,
её не надо столько.
Но, ошибаться не хотя,
перед братвой для виду
порой старались не шутя,
укоры шли в обиду.
Мы все хотели пострелять,
но из винтовки только
чуть-чуть нам дали популять -
и многим было горько.
Ведь автомат не привезли,
как раньше обещали.
Но как-то это мы снесли -
в другом не прогадали.
Нам дали сплавать здесь в поход
по Волге вниз на вёслах:
четыре пары вёсел в ход
в такт запускать непросто.
Тренировались долго мы,
затем пошли на яле.
Хоть путь весьма недлинным был,
незря мы вёсла взяли.
Не сразу всё пошло на лад,
но после получалось
и вёсла правильно держать
и сдерживать усталость.
Нам надо было соблюдать
наклон и направленье,
удара силу выбирать,
учитывать теченье.
Учились правильно дышать
и двигаться, как надо,
гребцам давая отдыхать,
стремясь всё делать ладом.
Поочерёдно по часам
все пары подменялись.
И постепенно мы к волнам
в пути приноровлялись.
Один раз сделали привал,
костёрчик разложили.
И, как раскрыть палатку, знал
здесь каждый - всех учили.
Перекусив и отдохнув,
пошли на вёслах дальше.
На виды мало здесь минут-
наяривай без фальши!
Мальчишки, первый раз в пути
таком нелёгком водном,
мы рвались силу обрести,
чтоб чувствовать свободно.
Вернувшись в лагерь через день,
мы чуть другими стали
и то, что раньше было лень,
охотно выполняли.
На танцы раз сходили мы
здесь в лагерь пионерский.
Одни стояли, как немы,
другим же интересно.
В палатку десять человек,
отдельный взвод, вселялся-
и приспособиться под всех
подход не подбирался.
Но скучно не было ничуть,
хоть горько доставалось.
И вот в обратный еду путь:
взгрустнулось только малость.