Не спасает ни ром и ни виски
В этот жесткий, бездушный век,
Когда кто-то был очень близкий,
А теперь чужой человек.
Не зажжется сгоревшее дважды,
Только камнем усталость одна.
Словно путник, страдая от жажды,
Меня выпила ты до дна.
Где нет места пустой надежде,
Не осталось даже родства.
Наша кровь, кипевшая прежде,
Глянцем льда на морозе черства.
Я не стал удалять наши фото,
Но уже не ищу в них тепла.
Мне порой не хватает чего-то,
Но та, прошлая, ты умерла…
И узоры жизни рисует
Этот странный, бездушный век.
А меня на фото целует
Абсолютно чужой человек.