Эта стынь становится почти непреходящей,
а, думалось, пройдет с пришествием тепла,
Она вливается в тебя холодом по восходящей,
и застывает жизнь, а раньше сама текла.
Порой все роли в одной маске – скорбящей,
когда безжизненной становится любви река,
и катит мимо времени арба – по нисходящей:
а ты в Вечности застыл, и мимо бегут века.