****
Слово в начале. Война, запасаемся мылом.
К нам Андромеда торопится, скоро бабахнет.
Стакан метанола вкрутил, его ночь поглотила,
Сосед-алкоголик, устав от бессмысленной вахты
На гранях (расколах?) когда-то единого мира,
Любимый хозяин последней трёхглавой собаки.
Зашитыми ртами пытаемся выдохнуть – Вира!
Друг другу и сами себе. Мы устали без драки.
Но в мелких алмазах заводятся крупные черви
Сна в чёрных сомнениях, зависти снега белее.
Старик Гийотен увлечённо нелепое чертит,
И время от времени пульс проверяет на шее.
Спирали, круги... Всё едино, орала – на пушки.
Тоска прокажённого в смрадном дыхании, – Во;да!
На звёзды отправлены, Богу, стальные игрушки,
И стаей синиц, (мелким счастьем), журавль обглодан.
Русалка не дремлет, наполнено брюхо икрою,
Ведь кто-то способен был дважды войти в одну… реку.
И, Всё суета, кроме близкого волчьего воя –
И , Кровь дешевеет на биржах! Земли, человека.
Но, Нет ни стены, ни дозоров. В полярных сияньях
Для жизни готовиться новая серая раса,
Сверх-….
Сверхчеловечки, бесполые мирмидоняне.
И, что ни слово, то правда. Проклятье Мидаса.
В мёртвых артериях истина не заиграла,
Вестники Дюрера, если вглядеться, на пони,
Зря мы, наверное, перековали орала,
И в кулаки превращаются наши ладони.
Где-то воскреснув, весёлый и честный Иуда
Всех наградит беспонтовым серебряным хлебом.
С робкой надеждой опять на глобальное чудо,
Что остаётся?
В унылое пялимся небо.
Только не видим – ослепли, что хуже – оглохли,
Слово в конце не услышим. Берёмся за вилы…
Жизнь развернуть в горизонты, ломая оглобли,
Явно не в наших (пока человеческих) силах.