Мне всё больше хочется отложить в сторону мой боевой топор и смотреть, как волна касается пеной носа драккара.
Я в последнее время стал видеть мир по-другому: он теперь на мгновение застывает картинами, а сердце, словно фотоаппарат, старается запечатлеть всякую красивость.
Вечерняя Москва. Монорельс. Старый храм из красного кирпича над застывшим прудом. Его барабан, точно маяк, горит тёплым жёлтым огнём. Настанет лето, и под освещённой медью колоколов потеряют головы от света и погибнут с опалёнными крыльями ночные мотыльки…
Внизу аллея, как на французских картинах, деревья в тоске тянутся друг к другу кронами, изогнутыми пальцами ветвей над уходящей вдаль пустой дорогой. Мокрый асфальт и плитка отражают огни печальных фонарей.
Мне кажется, что еще пару недель назад я загнулся бы от нахлынувшего одиночества, исцарапал бы грудь звериными когтями, вывернулся бы наизнанку волчьим воем, полыхнул бы луной в глазах и ещё долго не мог бы уснуть… А за незашторенным окном, с паутиной между рамами, чернели бы безлиственно-зимние берёзки, скрипели бы под натиском обезумевшего от тоски по тёплому крову ветра…
А сейчас тоска отступила, растворилась в вечерних тенях слабоосвещенных аллей… И они кажутся такими прекрасными, и так хочется ходить по ним, сплетаясь пальцами и губами с той, которая уже ждёт тебя дома…
Вечером им тепло и чаще даже жарко вдвоём в маленькой квартире-студии на 11 этаже с видом на колокольни и, обведённые красным неоном строительные краны на замороженной стройке… А утром их будит солнце и птицы…птицы за окном и на множестве будильников, поставленных ею на планшетах, телефонах – сплюшкой, соней, сонюшкой…
Теперь он не боится злых начальников, подлых врагов, подножек и ударов в спину зачастую немилостивой судьбы… Он думает, что ЕГО АНГЕЛ подхватит падающего его своими тонкими руками, на которые специально этот ЕГО АНГЕЛ поменял свои крылья… чтобы обнимать ТОЛЬКО ЕГО…
…Сегодня он возвращается к НЕЙ из мира суровых мужчин, которые знают цену подвигу. Они помнят, как их однополчане отстреливались в горящем танке, спасая раненных друзей… Как они жертвовали собой, погибая от взорвавшегося боекомплекта…И лишь через две недели трупы героев извлекали из расплавленной брони, после того, как освобождали высоту.
Он видел в этот день чистые и честные глаза, смущённо улыбающегося, сорокалетнего подполковника, 16 лет назад ушедшего на свою вторую войну… через неделю после свадьбы… Жена рыдала в подушку. Но она ни разу не пожалела, что вышла замуж за русского офицера. Их дочери 15 лет, она считает своего отца героем и по-настоящему гордится им. Эта семья впервые за его службу, мытарства, бесчисленные переезды, получила свою служебную квартиру. Они рады и благодарны…
Я стоял плечо к плечу с крепкими парнями, которые тоже боятся, но умеют бороться не только с террористами, а прежде всего, с собственным страхом – самым сильным противником…
Я стал видеть мир по-другому, я научился учиться у этих случайных учителей, посланных мне судьбой… Как это просто - быть живым и благодарным за всё то малое, но неизмеримо великое, что подарила не отнятая врагом жизнь…
Так хочется отложить в сторону автомат Калашникова, стянуть с головы мокрую от пота маску, вытянуть ноги и подставить открытое лицо ласковому солнышку…и по-детски глупо улыбнуться…
19 марта 2016 ВЕТер