Почему-то вечно тянет его убиться,
потеряться, сгинуть, раниться, ободраться,
из копытца нахлебаться гнилой водицы…
А потом, конечно, жертвуй собой, сестрица,
выручай бедового братца.
Мол, тебе за это дело дадут награду:
может, пряник, может, платьице или мужа.
По плечу потреплют, спросят: «Ну что, ты рада?»
Промолчишь — ни лжи, ни правды в ответ не надо,
станет только хуже.
Ты сама давно ушла бы в глухую чащу:
жить в дупле, искать в болотах цветы и травы,
выпевать волшбу-заклятья над старой чашей,
говорить с дождем и ветром, листвой звенящей,
умирать от тоски-отравы
и от счастья, и от холода, и от зноя —
каждый день на сто осколков себя рассеяв…
Младший брат улыбкой, словно рыбак блесною,
отвлекает, манит в сети. Тревога ноет
комаром осенним.
Ладно, думаешь, не сегодня,
может быть, в воскресенье.
В ночь субботы его уносят с собой драконы —
приступай к спасенью.