Месяцем ясным из серебра
Вынул меня из груди Сварог.
Дева-Денница - богам сестра -
Станет моею, как свадьбе срок.
Смотрим друг другу глаза в глаза,
Как завещали Отец и Мать.
Смехом Перуна гремит гроза,
Радость Даждьбогу для нас сиять.
Нежная робость, сердечный жар -
Об руку рядом идти с тобой.
Нет в этом мире ни сил, ни чар,
Что пресекли бы мою любовь.
Братьям в подмогу, в ладье скользя,
Ночь освещаю, покой храня.
"Только к Железным горам нельзя" -
Остерегали они меня.
Долго я слово свое держал,
Долго тот край обходил опричь,
Но любопытство отравой жал
Жжет и зовет, как приманка - дичь.
И по колено среди снегов
Шел, у желаний своих в плену,
Чтобы у дома чужих богов
Влипнуть в волшебную пелену.
Вырваться... Крикнуть - и то не в мочь.
Ведьма красива, бела, как лед,
Нежен румянец, коса, как ночь,
Мне улыбаясь, подносит мед.
Быстро все сладилось во хмелю.
Вроде бы пир, скоморохи, пляс...
Помню - не помню... Иль вовсе сплю -
Ложе в угаре трепало нас.
Что потеряю, кого любил...
Память рассыпалась, как песок.
Будят. И очи поднять нет сил.
Болью похмелье стучит в висок.
Ведьма смеется и шепчет: "Мой",
Братья невесты стыдом корят,
Что отвечать, коль на лике тьмой
Все поцелуи ее горят.
Сердце досада собакой ест.
Что-то отлаял - мол, что вы мне?
Много на свете еще невест...
Злясь и в своей утонув вине.
Грозно секирой взмахнул Перун -
Холодом злато прошло в груди...
Грома владыка любил сестру
И за предательство не щадил.
Дальше черно... Чуть забрезжил свет,
Вижу Денницы моей лицо.
Значит спасла. Но простила? Нет?
Молча невеста кладет кольцо...
Мне бы пройти черноту и боль,
Светом скудея, на серп сходя,
Чтобы вернуться в сию юдоль,
Пятна позорные смыв с себя.
Совестно... Мысли - как яд горчат.
Нет для прощения нужных слов.
Видите, люди, мою печаль?
Не предавайте свою любовь.