Петербург, одетый камнем,
Перекрещенный в гранит,
По ночам порой молчит,
Примеряя годы-плавни.
Уголок чухонской сказки,
Бледно-серой и сырой,
Он сменил на геморрой
И чиновные коляски.
Оскорбленное начало –
Голый век пустых лачуг,
Первобытности испуг
От засилия каналов,
От строителей усталых,
Не увидевших трудов,
От «дворцовости» садов,
Благолепия порталов...
Здесь когда-то пели птицы,
Восхваляя мрак болот,
Отрешенность от забот
И мечту – воды напиться.
Пусть «Пальмира» вечно верит
В долгожданный белый сон
Из рассеянных времен
И в гулящий невский ветер.
Детство – золушку забудет
Ранним утром Петербург,
И глубинный сердца стук
С беспощадностью осудит,
Чтоб опять мосты сомнений
Безоглядно развести,
Допетровские пути
Вспомнив в свете отражений...