Когда я просыпалась ночью, как зверь крича,
Он мои обнимал колени и тихо пел.
Его губы касались родинок на плечах.
Он любил меня так, как никто полюбить не сумел.
Он шептал мне, шептал, что сильная и смогу
Пережить все тревоги и горести октября.
Он шептал мне, что не отдаст никогда врагу.
Я смотрела в слезах на мёртвого снегиря.
Когда я порывалась прыгнуть с карниза, он…
Он стоял на коленях и что-то неслышно пел.
Когда небо накрыла стая больших ворон,
Он любил меня так, как никто полюбить не сумел.
И прощал мне мои истерики и слова,
Говорил, что я сильная, гладил мою ладонь.
Он имел на меня лицензию и права,
Согревая меня как печка или огонь.
И на полке в гостиной фото, где мы вдвоём,
На проспекте каком-то, в ливень. Рука в руке.
Когда я просыпаюсь ночью, как зверь крича,
Ощущаю, что всё приснилось всего лишь мне…
Только фото стоит, как шрам побелевших лет.
Как приказ, что звучит сурово: «Учись молчать!».
Я теперь просыпаюсь, готовлю семье обед.
И на свете меня счастливее, вроде, нет.
Только дочь, оступившись, выльет на фото чай…