Я удерживаю с этой женщиной связь, мне это не сложно, я научился этому у древних египтян.
Я умею, точно также как и они, не вдыхать трупный яд времени. Я учусь, точно так же как и они, переделывать своё внутренне пространство чтобы изменилось пространство внешнее.
Я знаю что сон это первая реальность моей души, что привычки реагирования это сны наших внутренних персонажей, а реальность это дрожание наших закрытых век под которыми мы видим звезды. Я знаю что если бы прямо сейчас ты или я, кто либо из людей, смог бы открыть глаза, то тогда, он бы увидел всё тоже самое что и видит в данный момент, за единственным исключением, он бы увидел так же и то, что каждый, из тех образов которые он видит вокруг себя, приходят во внешний мир из открытых дверей голографического пространства его собственного мозга.
Я знаю что - мы, любой из нас, мы - руки лепящие спящих Богов, мы - солнце, скрытое за облаками вчерашних событий.
Я знаю, что нет никакого барьера между прошлым и настоящим, между настоящим и будущим.
Между тем, о чем ты сейчас думаешь, и тем, что сейчас происходит. Между небесной энергией твоих собственных мыслей и земной поверхностью происходящего в реальности...
Я узнаю тех людей, которых встречаю, вспоминая наше совместное прошлое, угадывая то, что могло бы случиться прямо сейчас, трогая будущее, как пальцы египетского владыки Нармера могут скользить вслед за его мыслями, по плечам и груди каждой увлекающей его взгляд женщины из верхнего и нижнего царства. Как ветер, обдувающий горный кряж из гранитной породы, я вижу людей целиком, неизменными каменными идолами. Как лезвие секиры, древко которой стиснуто ладонями палача, я вижу людей фрагментарно, врезаясь отточенной сталью в живое тело действительности. Я шинкую день на горькие колечки лука и сладкую мякоть персиков. То что ты называешь временем, я выплевываю как косточки, то что ты называешь событиями я трогаю как горную реку, в чьей струящейся вздрагивающей, сбегающей с горных вершин ледниковой воде, погружаясь своими телами и через чур глубоко и через чур надолго, теряют свою тысячелетнею память - пловцы вечности.