Первобытна в любви, вере, ревности...
Зов язычества свой усмирять
я уеду к каким-нибудь древностям –
жить, молиться, любить – созерцать.
Я уеду в далёкую Индию...
Темнокожий мальчишка-индус
мне повесит на шею невиданной
красоты нить ракушечных бус.
И, быть может, цветущими вишнями
разольётся во мне благодать –
«Харе Рама, и Радха, и Кришна» я
нараспев буду мантры читать.
Я уеду в забытую Индию –
усмиряясь в забвении снов.
Древней мудростью, но не религией –
наполняя славянскую кровь.
Будет память стремительно индеветь,
возвращая из яви – к себе...
Я уеду в далёкую Индию,
а быть может, и вовсе – в Тибет.