Крыл замедлив размах, на ветлу опускается ворон.
Коршун, черный корабль, проплывает в зените.
Долгих теней пора. Беззвучно ведут разговоры
Снег и Солнце, и тонко-блестящие нити
белых кружев плетутся в воздушный орнамент
в час закатный, святой, неизбывно-прощальный:
так родные глаза приглушенно прощаются с нами,
так безмолвные пишутся завещанья
дрожью старческих пальцев, в кротко-упрямой надежде,
мелко нижущей петли, привычно, но странным узором
круглых капель жемчужных, не замечаемых прежде
и в продлённых лучах исчезающих скоро.
Исчезать в кружевах, искрясь, завиваясь и тая,
оставляя свой блеск дальнему-дальнему лету,
опрокинутых вётел над гривами отлетая
вдаль, разливами окскими,
в дальнюю-дальнюю Лету.