Запасмурнело. Третий час подряд
зима, как тать, крадётся тихой сапой
и штопает метелициной лапой
вчерашним солнцем порченный наряд.
Черёмуха надломленным стволом
склонилась над заснеженным оврагом
и служит мне естественной оградой,
хотя её трагический излом
меня тревожит. Не было б окна…
Оно как раз черёмухи напротив,
а ствол её так чёрен, так уродлив,
и снежная не скроет пелена.
– А ты-то кто? – с обидой говорит, –
Сама – воспоминаний старых груда,
и не бывает этакого чуда,
чтоб у судьбы был вечный фаворит.
Вот-вот придёт всевластная весна,
и старости моей – как не бывало:
я белое надену покрывало…
Не закрывай же своего окна.
Я обещаю: распахну окно!
Эпиталаму белопенным люстрам
спою... и отчего-то стало грустно.
Господне лето ждёт меня давно.