Начальник в/строительного участка майор Дронов Николай Иванович возвращался с обьекта
в прорабскую контору, которую
арендовали в подвале одного из
домов. Комната предназначалась
для электриков и слаботочников
(Прокладывали телефонную канализацию и проводили радио на обьектах).
Ехал он на старом УАЗике с
водителем Михайлычем, человеком невысокого роста, бывшим фронтовиком, лет около
семидесяти.
Михайлыч всю войну провёл за
баранкой полуторки и без единого ранения вернулся домой
с красавицей медсестрой, с множеством орденов и медалей
(с женой он прожил всю жизнь в
гражданском браке, только в конце жизни расписались).
Михайлыч был щуплым, но крепким человеком. Вечером, после работы, он выпивал
четвертинку водки и похвалялся,что водки, за всю жизнь он выпил столько, можно было бы плавать на лодке с веслами. У него был один сын
Семен, в два раза выше отца,
Тоже работал на а/базе водителем. Он всегда нависал над отцом знаком вопроса, был
неуклюжий и беспомощный, Михалыч был у него за няньку.
Особенно зимой, когда плохо
заводилась машина. Он звал отца:"П..а,П..а! никак машину не заведу! Отец огрызался:"Ну, откуда у тебя руки растут не
пойму! Только, что и умеешь
стакан водки мимо рта не пронести!" Поворчав, шел
помочь сыну завести машину.
Михайлыч остановился у магазина и пошёл покупать свою
заветную четвертинку на вечер, а на закуску купил несколько сосисок.
Майор, Николай Иванович, ждал его в машине и вдруг, так
ему прихватило живот. Он замахал руками Михайлычу:"иди
скорее, поедем, нет никакого терпежу!" Михайлыч понимающе
кивнул, нажал на газ, благо, уже ехать было не далеко.
Подьехав к прорабской, майор
бегом рванул к двери. Вскочив в комнату, он подбежал к шкафу, где на верху лежали бланки для сдачи обьектов,
выдернул несколько листов и
вихрем умчался в туалет.
А, на бланках лежали люминисцентные лампы
ЛБ 2*40 россыпью
они пришли в движение и начали
падать на пол друг за другом.
Разбиваясь, они так взрывались, что можно было это
сравнить с грохотом канонады.
Осколки летели во все стороны, а от фосфорного наполнителя, комната стала, как в тумане.
В это время, там находился
слаботочник прораб Николай Рубейко(гражданский вольнонаемный) и их кладовщик, старичек, Петрович.
Петрович, тоже был фронтовиком, он сидел спиной
к шкафу и когда начали взрываться лампы, подумал, что
началась война и потерял от страха сознание.
Рубейко неистово ругаясь, начал искать совок и веник.
В это время, зашел довольный майор Дронов, он обомлел , увидев полный разгром в комнате, везде валялись осколки стёкла, а комната была
вся в белой пелене. Увидев
эту картину, он заорал:"что тут у
Вас происходит? Ну, на минуту
нельзя отойти, все что-то приключается с Вами!"
Рубейко поднял веник и показал на шкаф, и тоже пошёл в атаку на майора:"это ещё, кто тут виноват! Вот тебе совок и веник, натворил дел, сам и убирай, чёрт сумашедший!" И сказал майору
все, что о нем думает в такой
форме, что любой заядлый
матершинщик позавидовал-бы
его лексикону!
Николай Иванович понял всю ситуацию, виновато начал оправдываться.
Потом они начали приводить в
чувство кладовщика Петровича.
Тот долго не мог понять в чем
дело и трясся, как осиновый лист.
Когда все пришли в себя, рассмеялись и стали дружно убирать осколки и проветривать
комнату.
А, водитель Михайлыч, приехав на базу, решил выпить
свою четвертинку. В это время его окликнули, он отошёл от машины, не закрыв двери. Четвертинку он оставил на подножке машины, а сосиски лежали на сидении. Когда
вернулся,видит,как сторожевая
дворняжка тянет его сосиски по
асфальту, а в зубах у ней застряли нитки. Разбитая четвертинка валялась возле колеса. Он был вне себя:" ах ты халера, что наделала!"поднял осколки четвертинки и
швырнул в урну. Подбежал к собаке, схватил грязные сосиски, потом
в сердцах, бросил обратно и прорычал:" на, дожирай дрянь!" топнул ногой и ссутулившись,
пошёл на выход домой.