Поймать бы мне удачу на мгновенье
И двинуться туда на всех парах,
Где Музы на торжественных пирах
Льют в золотые чаши вдохновенье.
А вдруг и мне плеснут такого пунша
От щедрости своей. Тогда б: «Ура! –
Я закричал, – пришла моя пора!»
И стал бы сочинять, как Саша Пушкин…
Попал на пир и пунша выпил много.
Был музою прелестной вдохновлён.
Казалось, что в экспромтах я силён…
От выпитого до сих пор изжога.
А утром понял – не моя удача.
Высокий не рождается глагол.
Хожу в смятенье, бесконечно зол,
Верней, взбешён и сильно озадачен.
Но откровение пришло мне свыше
(А мог бы догадаться и вчера) –
Нет у меня гусиного пера,
А без него, что путного напишешь?
Достал перо! Пишу… выходит глупо.
Теперь чернила, может быть, не те?
Да нет и в голове достойных тем.
Но, кажется, я истину нащупал.
Надеюсь, точно строчка к строчке ляжет!
Здесь не при чём гусиное перо
(Насобирал их целое ведро),
Ведь Пушкина секрет в пере лебяжьем!