Синь небес на снегу
и горит костерок...
Я найду. Я смогу.
Мне не нужно дорог,
ровных гладких дорог
и нахоженных троп.
Яркий месяца рог
будет тучу-сугроб –
тёмно-синий сугроб
на небесных полях –
торкать в толстенький лоб,
чтоб укрылись в снегах,
в мягких белых снегах
две полоски от лыж,
сон ручья в берегах
да таёжная тишь.
Эта лунная тишь
нам – одна на двоих...
Я войду, а ты спишь.
На ладонях твоих,
на ресницах твоих,
разогнав тени бед,
весь из струн золотых,
задержался рассвет.
Я сниму твой рассвет
невесомый с ресниц...
Но тебя больше нет.
Лишь теньковок-синиц,
хлопотуний-синиц
зазвенит говорок.
Где ты? Там, в стае птиц?
...И горит костерок,
наш с тобой костерок.
Синь небес на снегу.
Ту, одну из дорог
я найду. Я смогу...