Гуси летят, и четвёртый день
Слышу их крики в придонном воздухе –
Можно всю жизнь провести в узде,
В черном дыму под Звездой Гвоздей,
Не помышляя о сне и отдыхе.
Можно макать толщину пера
В неба разбавленные чернила,
Отчество можно не выбирать,
Если косматая удочерила.
Всё отдала, что имела, но
Каждому прянику был диагноз,
От несварений до меланом,
От «неприличный» до просто «грязный»,
Грозный, картавый, комолый… брык!
Помесь проктолога с логопедом,
Ну, и вся чудь – чайхана, арык,
Плов, бешбармак и лагман с лангетом;
Было куда сыпать гвозди вниз,
Где их ковать, волочить и плющить,
Где обжигать, погрузив в огни,
Только подумай, посмей, мигни, –
Те еще дьявольские конюшни!
Тело шадривое от гвоздей
Вглубь по ущелистым кручам пряча,
Ты бы хотел поспевать везде,
Но оставался понурой клячей.
Гуси – они в голубом строю
Также небесную лямку тянут,
Также не могут найти свою
Не оставляемую поляну.
Есть же иные светила – там,
В космосе хладных пустых материй,
Где материальна одна мечта,
Где доброта иногда чиста
Между распутицей и метелью.
Гуси летят… и четвертый день
Всю пустоту между мной и ими
Я ощущаю, как дань звезде,
Невероятной ни там ни здесь…
Я ей не в силах придумать имя.