Елена Григорьева: "а вот как вам такая тема:
"с экклезиастом без экстаза?!"
Эта строчка породила семь вариантов:
I
с Экклезиастом без экстаза...
а что же делать с Кохелетом
быть может он несет оргазм,
что испытаю этим летом
уж март шагает день за днем,
но где же радость от экстаза,
мы с ним спокойно не уснем,
оргазм вкушая раз за разом
о бог эррекции и страсти
ты контрацептов рви резину
лиши нас разума и страха,
чтобы оргазм скорей вкусили...
Экклезиаст же, Соломонов,
печалью знаний удрученный,
к любви был не приучен моно,
его на части рвали жены...
какой экстаз, когда жен тыщи,
тут впору убегать от секса,
экстазу с Соломоном тесно,
бежит он от него и ищет
покой в раздумиях вне женщин,
какая рядом с ними мудрость...
но к счастью мир наш переменчив
и мы в экстазе любим, любим...
_
Экклезиаст, Экклесиаст, Екклезиаст или
Проповедник, на Иврете звучит как «Кохелет».
Слово Кохелет переводится специалистами
как «Поучающая премудрость».
II
с Экклезиастом без экстаза,
под проповедь о смысле жизни,
он на нее то лез, то слазил
и выл, как плакальщик на тризне
когда-то он водил камазы,
сквозь ночь метели и пороши,
но что-то вдруг случилось с глазом
и увела к себе порочность
жизнь не алмазы и не стразы,
завел из магазина куклу,
но бабы — стервы и заразы,
зовут хотя бы на минуту
и не поймешь где плюс, где разность
в резине Зины нет азарта,
а в бабах стервенеет гласность,
как будто бы хлебнула кварту
аж шерсть встает дикобразом,
ершится колко на загривке,
но предвкушая безобразье,
он соглашается на триппер
и как не вспомнить, без азарта
ласкал стерильную он Зину
и даже в день восьмого марта
она напоминала зиму
сказать ей можно было — тварь ты
иль стукнуть кулаком под дыхло
не нужен кофе ей, ни завтрак
и краситься в цвет ярко-рыжий
все дело в Агнии и в арте,
Барто придумала нам Зину
поставим все на кон, на карту
перед интимным магазином.
Агния Барто
Купили в магазине
Резиновую Зину,
Резиновую Зину
В корзинке принесли.
Она была разиней,
Резиновая Зина,
Упала из корзины,
Измазалась в грязи.
Мы вымоем в бензине
Резиновую Зину,
Мы вымоем в бензине
И пальцем погрозим:
Не будь такой разиней,
Резиновая Зина,
А то отправим Зину
Обратно в магазин.
III
с Экклезиастом без экстаза
не стоит строить отношений,
в нем суть — потенциалов разность
энергия для устремлений
мудрец - синоним Соломон,
Дауд ли это из Корана,
он был велик и устремлен,
пред ним склонялись все шайтаны
и джины из морских глубин
медь жидкую несли для храма,
чтоб Сулейман доволен был...
он, разрешая жизни драмы,
был в мудрости своей один,
с печалью старчества на сердце,
всем говоря — Аллах един,
друг другу мы не иноверцы
жизнь это поле средь камней,
что тень дают посевам, всходам,
а суть стремлений наших дней,
смирясь встречать судьбы невзгоды
и знать, что у всего есть срок,
срок у азарта, у экстаза,
любое чувство не порок,
лишь богоборчество и праздность
да не найти мне нужных слов,
чтоб до сердец дошли всех разом...
знай Бога не сойдет покров
с Экклезиастом без экстаза
IV
с Экклезиастом без экстаза...
не знаю в моде ль сейчас перстни
с меланхолическим указом -
ждать, ждать и ждать до самой смерти,
что все пройдёт, пройдёт и эта
игра гормонная экстаза.
зимы седины сменят лето,
заботами заполнят праздность,
что дней весенних красит радость,
когда порыв важнее цели,
когда смешит любая малость,
а с лаской взгляд, как жизнь, бесценен...
с Экклезиастом без экстаза...
с предстательною вдруг предстанем
и как-то быстро, как-то сразу
поймем, что вот она и старость...
и тут вопрос - пройдет ли это
или пройдет когда отрежут...
а для кого-то солнце, лето
и нескончаемая нежность
и есть кому подать напиться,
но пить не хочется, зараза,
и что еще может случиться
с Экклезиастом без экстаза...
V
"На лабутенах нах и оhuiтельных штанах"
группировка "Ленинград"
с Экклезиастом без экстаза,
зато в штанах, на лабутенах...
шампанским извергаясь газом,
идет по подиуму к менам
подошвой красной завлекая,
сверкает этот шарик ртутный,
и жизней цели пресекая,
изящным каблуком по трупам
шагает... будто без экстаза,
взгляд равнодушен, апатичен,
но видя мани, цепок сразу
и до бесстыдства неприличен
на этой выставке картинной,
гогенной или в Мариинке,
бледнеют прочие все Зины
и рвутся крепкие ширинки
при лабутенных экспонатах,
и восхитительных штанишках,
идут все остальные на hui,
им далеко до этой фишки
как многим далеко до Шнура,
мир преисполнен фарисейства,
и что, что неформально шутит,
но слушая, душою грейся.
на сцене он в трусах, с гитарой,
вам красоту его не сглазить...
с бутылочной порой пьет тары,
с Экклезиастом без экстаза
VI
с Экклезиастом без экстаза,
сплошь в суете чертополошной,
то жрем, а то с горшка не слазим,
не видя май цветет, пороша ль
иль в равноденствии весеннем,
находим повод для попойки,
напившись с кем-то койку делим,
а в общем я и не про койку...
уж слишком много стали гадить,
Байкал вот душит спирогира,
и с нею нам пока не сладить,
а жрет отходы от сортиров.
живет лишь в пресных водоемах,
но может жить в солоноватых...
надеюсь, что она не тронет
наш берег, сделав его ватой.
зеленой скользкой и вонючей,
не сделает болотом море...
но и над ним свисают тучи
и это и беда, и горе.
неистово в него все гадят
и уж нельзя хлебнуть водицы,
хлебнешь и в скорую спровадят,
а там под иглами не спится...
лежишь и думаешь про вечность,
про мудрость вспоминаешь сразу,
ну почему живем мы грешно,
с Экклезиастом без экстаза
VII
с Экклезиастом без экстаза,
познав Гирлянды бесконечность,
в ней Гёдель, Бах, Эшер - все разом,
как в ленте Мебиуса вечность
в ней парадоксы от Зенона,
в ней Кэрролл с зеркалом Алисы...
Зенон жил позже Соломона
и изложенья его мыслей
достигли квантовых понятий,
его Ахилл за черепахой
плетется медленно, невнятно...
нам же приходится лишь ахать,
вникая в Курта теоремы,
неполнотою мир свой полнить,
ибо формальны все системы,
а мысль любых быстрее молний
и нет религии экстаза,
да и откуда ему взяться,
вопрос - кем этот бог заказан,
и надо ль за кадило браться...
или за крест - орудье казни,
а чем же хуже гильотина,
пусть притчи Хаббард вам расскажет
или какой другой детина
наш Соломон креста предтеча,
он предок нашего Иисуса,
вот потому экстаз не вечен,
а прятаться за богом трусость
в неполноте истлевших истин,
накрывшихся огромным тазом,
никто спасения не ищет
с Экклезиастом без экстаза