Высокая, в тюремной робе,
Оранжевой, как апельсин,
Брюнетка, знойная как тропик,
Шла под конвоем трёх мужчин.
На ней наручники блестели,
Она из тех была, кого
"Худая где, а где и в теле"
Зовёт молва, лишь бы чего
Сказать о бабе, узкой в бёдрах
И полной в то же время в них...
В других местах её ждал отдых
На этих странных выходных.
Услышав звуки перестрелки,
Она вдруг с места сорвалась,
И, бросившись в кустарник мелкий,
От жарких пуль убереглась, –
Как – непонятно; дальше – лесом
Бежала долго, что есть сил,
И повстречала в чаще беса
В обличье женском – он красив
Был в юной образе девицы,
Высокой, стройной, как она,
Фигурой – ладной, светлолицей,
И с волосами цвета льна.
В коротких шортах, мини-топе,
Обтягивающих ей плоть,
Блестящих, словно уголь в копях,
Красотка бросилась бороть
Беглянку у сосны высокой,
Прижав к смолистому стволу,
Наручники слетели звонко,
Вдруг щёлкнув, отлетев во мглу...
Пришла нежданная свобода
Назло печали и судьбе, –
Резвилась долго в них природа,
И вот – изнемогла в борьбе.
Они ушли в сады забвенья
И канули в безвестность лет,
И лишь наручники, как звенья,
Валялись – страсти жаркой след.
И старились в лесу забытом,
Забывшем их звенящий звук,
И думали, без сил раскрыты,
Как долго ждать им новых рук.
12 марта 2016